Черная роза - [213]

— Вот и твоя прекрасная Доминик, — сказал Рауль де Немюру. Тот молча смотрел на молодую женщину. Судя по всему, она в порядке. Ее держат где-то наверху. Робер хорошо изучил Шинон за те два месяца, что он провел тут около пяти лет назад, когда выздоровел после двадцати проведенных в подвале дней и был здесь на положении почти свободного человека.

Надо выяснить у Доминик, где ее комната. И попробовать подсказать ей путь к бегству — если таковой возможен. Но как это сделать, если здесь Рауль и его клевреты? А… Доминик же знает испанский, Исмаил говорил Роберу!

И, прежде чем де Ноайль успел сообразить, что происходит, де Немюр быстро спросил у жены на испанском:

— Где тебя держат?

Слава Всевышнему, она сразу поняла, чего он хочет от нее!

— В Псарной башне, на третьем этаже. Комната без окон. — Она говорила тоже коротко и быстро. Какая же она умница!

И вот — прекрасная новость! Робер хорошо помнил эту башню. Особенно комнату рядом.

— Слушай внимательно. На этом этаже две комнаты. Вторая — с красной дверью, справа от твоей.

Тут Рауль, наконец, сообразил и взревел:

— Заткните рот этой скотине!

Двое мужчин бросились к Роберу. Но он продолжал — очень быстро:

— Слева, выше твоей головы, там выступ в стене. И там должен лежать ключ. Возьмешь — откроешь дверь. Там есть окно. Внизу — река Вьенна. Высоко. Но прыгай!

Тут люди Рауля попытались зажать де Немюру рот. Одного он ударил скованными ногами в пах, так что тот с воем покатился по полу; второго, подошедшего сзади, очень удачно укусил за руку, и бедняга взвизгнул от боли.

— Идиоты! — в бешенстве воскликнул де Ноайль. Он выхватил меч и попытался ударить Робера по голове рукоятью. Однако, де Немюр уклонился в сторону и крикнул еще:

— Не бойся ничего и никого! Помни — ты моя жена… и я люблю тебя! Беги — и роди мне сына!

Тут Рауль размахнулся и нанес еще один удар. Он пришелся прямо в висок, и де Немюр бессильно повис на цепях, потеряв сознание.

— Мерзавцы! — крикнула Доминик, хватаясь прямо за лезвия мечей и даже не замечая, как они впиваются в ладони и режут кожу до крови.

— Уберите ее! — приказал Рауль, тяжело дыша. — Не знаю, что ваш муженек сказал вам, мадам. Вероятно, советовал, как сбежать отсюда. Но предупреждаю, — один неверный шаг… Одно движение — и расплачиваться за это будет он! Причем кровью, мадам, кровью! Так что никаких дурацких выходок! Вы должны быть покорной и смирной. Иначе очень скоро станете вдовой!

Доминик повели наверх. Она шла, стараясь сдержать подступающие к горлу рыдания, и думала о словах мужа. Она поняла все, — и то, что он сказал ей. И то, что не успел сказать. Да… Она должна бежать. Даже если это станет для Робера смертным приговором. Его убьют, убьют наверное, и очень скоро. И он это знает. Но он не хочет, чтобы Доминик сейчас думала о нем или боялась за него. Не хочет, чтобы она покорилась и смирилась. А, тем более, — отдалась подлецу де Ноайлю. Ведь, если Дом спасется… И если их с Робером единственная брачная ночь прошла не напрасно, — она родит де Немюру сына. И Раулю ничего не достанется.

И, пока Доминик вели в Псарную башню, она упорно размышляла, как совершить побег. Ах, если бы у нее было оружие!

Но ничего. Она что-нибудь придумает. Гнусный ублюдок Рауль! Он наверняка придет к ней сегодня. И попытается добиться своего. Но она — жена Черной Розы, а не Мадлен де Гризи, или какая-нибудь несчастная девушка из борделя. И мы еще посмотрим, кто кого, монсеньор герцог де Ноайль!

…Когда Робер через несколько минут пришел в себя, он сразу понял, что его кузен находится в состоянии полного бешенства, и оттягивать миг признания больше нельзя.

— Говори немедленно, где бумага, собака! — закричал разъяренный, красный от злобы, Рауль. — Или твоя женушка снова окажется здесь! И я разрешу моим людям позабавиться с ней на твоих глазах! Молчишь?.. Фабьен! Приведи монашку!

— Стойте, — сказал Робер. — Я скажу. Бумага находится у твоей сестры… у Розамонды.

Де Ноайль, тяжело дыша, смотрел на него. Постепенно лицо его начало принимать естественный цвет. Вдруг он улыбнулся, — и улыбка эта совсем не понравилась де Немюру. Но нет… Розамонда — родная сестра Рауля. Единственный близкий ему по крови человек. Каким бы подонком де Ноайль ни был, он не причинит зла собственной сестре!

— У Розамонды? — протянул де Ноайль. — Как я сам об этом не догадался? Конечно! Она же так тебя любит. Как родного брата. Предательница! Иуда в женском обличье! Вы вечно шептались с ней за моей спиной. Вечные тайны… Секреты…

— Это не так. Розамонда ничего не знает о содержании бумаги. Кроме того, что документ очень важный, и его надо беречь как зеницу ока, и никому, даже тебе, не рассказывать о нем.

Рауль недоверчиво хмыкнул.

— И где же моя сестрица держит документ?

— Я не знаю. Но она говорила, что всегда возит его с собою.

— Не иначе, в Евангелии! Или в одной из других своих душещипательных книг. Боже, как же я раньше не догадался, что бумага у Розамонды! Думал о де Парди, о покойном графе де Сю — твоих дружках. Но не о родной сестре!

Де Ноайль заметался по подвалу. Наконец, он крикнул:

— Фабьен! Перо, бумагу, чернила. Еще свечи и стол принесите. Живо!