Черная роза - [209]

Бланш злобно смотрела на двоих мужчин. Они давили на нее! На королеву Франции!

— Я не сделаю этого, — наконец, заявила она. — Де Ноайль не посмеет не выполнить мое повеление. Я больше не хочу слышать о герцоге де Немюре.

Очо вздохнул. «Вот упрямая баба!» — подумал он по-испански. Придется все-таки воздействовать на нее по-другому.

— Хорошо, ваше величество, — сказал он. — О герцоге я говорить больше вам не буду. А буду говорить о герцогине де Немюр, законной жене Робера де Немюра.

Де Парди изумленно взглянул на карлика. Бланш вздрогнула.

— О ком? — спросили они одновременно.

— О Мари-Доминик де Немюр, жене вашего кузена. Которая вышла за него замуж больше четырех лет назад в замке своего отца, графа де Руссильон.

— Что-то я не понимаю… — начал де Парди.

— Долго объяснять, господин барон. А времени нет. Судя по лицу ее величества, ей известно, что Доминик де Руссильон — законная жена герцога. Спросите королеву потом, как все это вышло. А пока — герцогиня де Немюр прислала вам, ваше величество, одно письмо. А их у нее, как я понял, несколько. Так вот — если вы немедленно не отправите в Шинон своих людей с приказом освободить де Немюра и арестовать Рауля, все эти письма окажутся у вашего сына, короля Людовика. Посмотрите — ведь это ваша рука? — И Очо протянул королеве бумагу.

Бланш развернула ее — и изменилась в лице. Да, она узнала это письмо. Несколько лет назад она, безумно влюбленная, послала его — и еще довольно много подобных — Роберу. И они были пострашнее того документа, который был передан де Немюру в замке Шинон. Написанные, правда, по-испански, письма эти были полны чувственных фантазий и самых откровенных признаний.

— Откуда у девчонки эти письма? — набросилась она, перейдя на испанский, на Очо. — Ты говорил мне, что де Немюр сжигает их! Я это прекрасно помню!

— Ну… парочку он сжег… Я думал, что и все остальные тоже, — оправдывался с самым невинным видом карлик.

— Вот негодяй! — воскликнула Бланш, разрывая свое письмо на мелкие клочки. — Он их сохранил!.. А теперь его жена меня ими шантажирует! И, выходит, она знает испанский?

— Выходит, что так, — сказал маленький горбун. — И даже, кажется, не хуже нас с вами, ваше величество. Но герцогиню де Немюр можно понять. Ее муж в смертельной опасности. — Очо решил не рассказывать, что Доминик тоже схвачена Раулем. Пусть королева думает, что жена Черной Розы на свободе.

Бланш металась по спальне, как львица по клетке, изрыгая проклятия.

— Ваше величество, — успокаивающе произнес Очо, снова переходя на французский. — Внемлите голосу рассудка. Вы же не хотите де Немюру смерти. Не упрямьтесь, ради всего святого! Пошлите людей в Шинон!

— Я еду, — вдруг сказал де Парди, сурово и чуть ли не с презрением глядя на Бланш. — Отдадите вы приказ или нет, мадам. Я должен спасти герцога де Немюра. Он мой друг. А вы, ваше величество, меня больше не увидите! Не думал, что вы способны на такие подлости!

— Этьен! — воскликнула Бланш, вцепляясь в его рукав. — Не говорите так! Вы разрываете мне сердце! Хорошо… Я отдам приказ… Я все подпишу…

— Скорее же! — Де Парди натянул сапоги и взял свой плащ. — Я вернусь, лишь если спасу де Немюра. Если же он будет мертв… тогда прощайте навсегда, мадам!

— Вот, — королева протянула ему бумагу. — Возьмите с собой столько людей, сколько сочтете нужным. Вернитесь, Этьен, только вернитесь ко мне!

Когда барон вышел, Бланш опять села на стул перед туалетным столиком. Лицо ее было бледным и расстроенным. Очо стало ее жаль. Но он постарался подавить в себе это чувство. Она заслужила хоть немного страданий!

— Значит, — спросила королева негромко, — де Немюр уже знает… Знает, кто его жена?

— Да, ваше величество. Они оба все знают — и он, и она.

— И… и они уже были… вместе?

Очо вздохнул. Ну сколько можно? Когда же Бланка исцелится от этой роковой страсти?

— Ваше величество, — сказал карлик. — Я вас прошу. Я вас умоляю — взгляните в глаза реальности. Сколько зла вы причинили своему кузену! Вы губите своей любовью и его, и его несчастную юную жену. И самое себя! Остановитесь. Опомнитесь. Дайте двум любящим друг друга людям свободу!

— Я не могу, — прошептала Бланш, качая головой. — Я слишком люблю его. И не могу от него отказаться и отдать другой женщине. — Вы — королева Франции. Вы вправе казнить и миловать. Ваш муж был великим королем. Будьте же достойной его женой — великодушной и милосердной, а не только жестокой и безжалостной, и имя ваше останется навечно в истории Франции. Признайтесь самой себе, — Робер не любит вас так, вы хотите. И никогда не полюбит. Вспомните ту ночь, когда он приходил сюда к вам. Он сдался и пришел, — но ТАКОЙ ли вам он был нужен? А другого вы его никогда не сможете получить, потому что сердцу не прикажешь. И он бессилен дать вам то, чего у него нет. Вы говорите, что любите своего кузена. Но ваша любовь разрушительна, а не созидательна, мадам. Вы готовы его уничтожить; но это несправедливо! Он не заслужил этого!

— Нет… Конечно, нет! Роберто заслуживает счастья! Он самый благородный и честный рыцарь во всем моем королевстве! Ты прав, Очо. Я разрушаю все… Я гублю себя… Вот и Этьен хочет покинуть меня, разорвать нашу… дружбу. А он, поверь, стал мне очень дорог! Если я и его потеряю — я это не переживу! Ты тысячу раз прав! Знаешь… Я не буду больше причинять зла Роберто. Я сделаю его коннетаблем Франции. Дам ему все, что он ни пожелает, чтобы загладить все причиненное ему мной зло! А его жена… Я полюблю ее, Очо. Я буду любить ее, как свою сестру! Клянусь тебе в этом! Именем своего сына-короля клянусь!