Чёрная река - [21]

— Редко. Обычно других дел хватает, — так же тихо ответила она. — А в ваших краях?

— Мы осенью ходили на килмов, — мечтательно прикрыл глаза Снорри. — Загоняли их в ямы. Это большие звери, мясо ели три дня. Вот, посмотри, это мой первый нож — такие рукоятки мы делаем из килмовых рогов.

— Красиво, — Кесса потрогала рукоять широкого ножа. — А что говорили вам олда, степные люди? Это ведь их килмы. Нам запрещают ходить так далеко на восток, чтобы не ссориться с олда.

— А, мы охотимся в межречье. Олда редко туда заходят, это земли Реки, — ответил Снорри. — Правда, и килмы там бывают не каждый год. Но то, что вы на них вообще не охотитесь… Олда много на себя берут. Это звери Мацингена, как и все звери в мире.

От внезапно наступившей тишины Кесса вздрогнула, и Снорри растерянно мигнул — его слова прозвучали чересчур громко. Он не заметил, как все доели и отставили пустые чаши, и как последняя кость упала в горшок. Жители сидели, разомлев от тепла и сытости, кто-то из охотников уже дремал, прислонившись к очажным камням. Сьютар поднялся с места, протягивая руку к горшку с костями.

— Благодарим тебя, Мацинген, за то, что ты послал зверя под наши стрелы, за мясо, которым мы насытились, за шкуру, которая нас согреет. Не тревожься — мы вернём тебе кости, пусть они прорастут, как семена прорастают в земле. Пусть звери в твоих степях умножатся!

— Что нового в степи? — зашевелился на шкурах Эрик Айвин. — Не пора ещё лететь за дровами?

— Трава высохла, — кивнул Речник Айому, протягивая ему длинный жёлто-серый лист. — Теперь медлить нельзя. Новая растёт по её следам.

На его ладони лежал маленький зелёный росток — всего в палец длиной, белесый и двулистный. Никто не взялся бы угадать, чем это будет, когда вырастет, но это уже проросло.

— Хвала богам! Земля проснулась, — облегчённо вздохнул Эрик. — Слышали? Завтра я подниму корабль, и мы полетим за сушняком. А что думаешь ты, Сьютар?

— Думаю, что Реке и её существам пора дать передышку, — кивнул тот. — Мой корабль полетит вместе с твоим. Кто возьмётся вырубить то, что растёт над обрывом?

— Найдётся кому, — отозвался Син, старший из Эса-Югов. — И не забудьте о Фирлисах. Кто возьмёт их на корабль?

Эрик, Эрнис, Окк и Сьютар переглянулись.

— Где, кстати, Фирлисы? — спросил Речник Айому. — Я видел их утром на берегу. Их позвали?

— Все знают, что вы принесли крота, и все пришли, — нахмурился Сьютар. — А где их носит, я знать не хочу.

«Река-Праматерь! Надо было оставить мяса для Эммы,» — Кесса закусила губу от расстройства. «Что же я сразу по сторонам не посмотрела…»

— Я загляну к ним, — едва не своротив боком очажный камень, поднялся с места Айому. — Оставьте для них траву над самым обрывом.

Он направился к зимнему ходу — эти коридоры ещё не закрыли решётками, до летней жары и тщательного сбережения прохлады было далеко. Сьютар стиснул зубы. Кесса, поймав ненароком его взгляд, вздрогнула и спряталась за спиной соседа.

— Корабль! — прикрыла глаза Кирин. — Мы давно не летали. Интересно, куда двинемся? К Терновому Оврагу или к Стрякавной Пади?

— Да как и в том году — сначала Синие Взгорки, потом — овраги и пади, — нехотя отозвалась Кесса. — Трава в степи та же, холмы там те же. Нечего менять.

«Речник Айому, верно, почуял неладное,» — Кесса смотрела в пустой коридор, и ей было неспокойно. «Не случилось ли чего?»

…Хиндикса, выдыхая лишний дым, медленно опускалась на Синие Взгорки. Гевелс подбросил в печь золы, чтобы сбить огонь, корабль чихнул сажей. Распластанные плавники не держали толстобрюхую деревянную «рыбу», и она неспешно, клонясь с боку на бок, скользила вниз. Единственный парус давно был спущен, теперь на ветру хлопали только опознавательные флажки. Такой же флажок трепетал внизу — на обломанной ветви Золотой Чаши. Больше Кесса не видела ни единого яркого пятна — только серое, белое и жёлтое море, от края до края земли.

— Левее, — буркнул Сьютар, склоняясь над бездной. — Там просвет.

Корабль ещё раз качнулся в воздухе — и, будто решившись на отчанный шаг, рухнул в травы. Сухие стебли затрещали, пропуская его к земле, в воздухе свистнули канаты, и хиндикса, пролетев ещё немного, замерла в трёх локтях от земли, раскачиваясь на двух тросах. Гевелс и Каннур бросили ещё два шипа — корабль перестал раскачиваться. Сьютар облегчённо вздохнул. Каэн и Нуук бросились к бортам, по склонённым веткам перебрались на сухие «деревья», и несколько мгновений спустя хиндикса была привязана прочно. Кесса и Кирин взялись с одного края за спускаемый шар — он сопротивлялся, вырываясь из рук, словно живое существо… словно летучая медуза — канзиса, которыми кишит небо над южными странами.

— Отсюда и начнём, — сказал Сьютар, убедившись, что шар спущен, и все его слушают. — Делимся по двое — один рубит, один клонит. Девицы режут и подбирают листья. Ауна, Нуук, вы накрываете корабль — погода переменчива. Вечером растопим печь. Жуя траву, знайте меру — тут полно Золотой Чаши.

— Как он её отличает? — шёпотом удивилась Ота, разглядывая землю. Вся почва, ещё недавно безжизненно-чёрная, топорщилась ростками, и все они были похожи, как две капли воды.