Чёрная радуга - [37]

Над вагонами стоит грохот бомбард. Он все возрастает, усиливается, выстрелы становятся чаще. В ночи слышен молодецкий крик Ир-хана:

— Быстрее перезаряжайте! Смена! Сюда!

Где-то трещит дерево, борта уже не выдерживают натиска. Твари прорвались в один из вагонов и затеяли там битву с арвингами. Слышны крики и визг. Пронзительный визг. С поезда то и дело срываются белые тела кровожадных существ, словно кто-то околачивает плоды с дерева. Вот, с крыши второго вагона за борт сорвался один из бессмертных. На нем висят сразу двое тел, они крутят его, увлекая в ночь.

— Огонь! — кричит Ир-хан.

Не успевает Га-тор отстраниться от окна, как в него с треском врезается тело. Своими лапами оно разбивает стекло и теперь пытается схватить за плащ командира арвингов. Тварь не видит того, что творится внутри кабины: в небольшое окошечко она смогла протиснуть лишь одну руку по плечо.

Удар наотмашь и белая рука падает на пол. Из плеча существа бьет фонтан крови, и тварь издает пронзительный писк. Срывается, не в силах более держаться за окошко, и улетает во тьму. Рука, упавшая на пол, еще некоторое мгновение живет своей жизнью: пытается схватить воздух, судорожно сокращая хватку пальцев.

— Отстаньте от нее! — вопит Га-тор, видя как фокши бросаются с лопатами на отрубленную руку. Они пытаются разрубить ее острыми краями своих орудий. — Это же рука! Всего лишь рука!

— Нихайет! — вопят они.

Что-то гулко грохочет над головой. Крик арвинга замирает по ту сторону стекла. Когда сверху на стекло кабины медленно спускается белая рука с длинными когтями, осторожно обшаривает гладкую поверхность, пытаясь понять, можно ли здесь за что-то уцепиться, все — и Га-тор, и Геван, и верзила Да-гур, и даже два ополоумевших слуги фокша — понимают, что пост на крыше паровоза больше не ограждает их от тварей ночи.

— Не пройдете, твари! — кричит сугавар.

А между тем первое из существ соскальзывает по стеклу и срывается вниз, цепляясь за колючую проволоку. Однако там уже лежит его сородич, прижавший часть ограждения своим телом. Да-гур открывает дверь со своей стороны и стреляет из короткого пистоля. Тварь дергает плечом, отскакивает в сторону. Она удивлена тем, что ее ужалил невидимый враг. Пытаясь сообразить, что же произошло, она делает два неверных шага назад, и с визгом срывается за борт.

Но тут же на ее место сверху спрыгивает еще одно существо. Оно более проворно, гибкие руки аккуратно минуют все кольца проволоки. Исключая вероятность зацепиться и увязнуть в хитросплетении железа, существо окидывает хищным взглядом все лакомые кусочки, закрытые для него за стеклом кабины.

— Великие ренсъели! Это же мальчик! Совсем юный! — шепчет Геван.

Сугавар снова нажимает спусковой курок, и существо, взвизгнув, отшатывается назад. Хватается своими лапами за бедро. Голая нога обожжена порохом и начинает кровоточить. Существо чешет рану, словно пытаясь сбросить неизвестного врага, который жалит его, но все бесполезно. С высоким визгом белое тело бросается на стекло, видимо, даже не понимая, что перед ним прозрачная преграда. Со всей силы существо врезается в стекло, скулит и падает назад, на спину. Еще один выстрел Да-гура и на сей раз пуля попадает в шею. Существо визжит, кружится на месте, падает, не удерживаясь на ходу поезда, снова встает и падает. За этим безумным танцем смерти наблюдают все, даже потерявшие от ужаса дар речи фокши.

Между тем сразу несколько цепких лап просовываются в окошко со стороны Га-тора, пытаясь открыть дверь в кабину. Ворхут глубоко всаживает свой клинок в переплетение рук, и сияющий дух шпаги утопает в белом мясе существ. С шипением и визгом клубок врагов отскакивает от двери, вновь освобождая путь для следующих нападающих.

И глядя в освободившееся окошко, Га-тор вдруг застывает на месте. Тьма Дакмура, прежде гигантская и пугающе глубокая, движется. Словно огромный сгусток ночи выступает вперед, следуя со стороны болот к несущемуся на полных парах поезду. Его многочисленные конечности, кружась в воздухе, хватают и бросают своих слуг в бой с арвингами. Но теперь и сам он — дух Дакмура — спешит вперед, спешит поучаствовать в этой схватке с бессмертными.

— Ну вот, — шепчет ошарашено командир арвингов, — и пришло время призывать дух Серскильта…

Сугавар Да-гур поворачивается к своему командиру. Ему не виден пока силуэт смерти, собранной по капле от злобы и ненависти множества живых существ Хангеларской пущи, стекающийся сюда год за годом со всего мира. Словно магнит притягивает пуща зло от всех живых существ, накапливаясь здесь, в самом жутком из мест Сианука. Черная губка болотной топи впитала в себя столько ненависти и жажды смерти, что теперь не в силах остановить беспощадного зла, переливающегося через край этой чаши.

— Серскильт! — повышает голос Га-тор. — Услышь свое вечное имя и приди на помощь детям своим! Услышь мольбу твоих бессмертных сыновей и окажи им честь лицезреть мощь твою! — и уже совсем срываясь на крик. — Приди Серскильт, вечный, как мир, могучий, как свет, непобедимый, как звезда Милепаль. Приди тот, чье имя Оке Бесс-Скайтере, чья кровь зеленого цвета, чье тело обитает во всех гранях Сианука! Пусти корни в теле твоего врага!