Черная Орхидея - [35]

Ли спросил:

— Ты называешь собственную дочь проституткой?

Шорт пожал плечами.

— У меня их пять. Одна блудливая овца — не так уж и плохо.

Ли стал закипать от злости; пытаясь его успокоить, я положил ему руку на плечо, казалось, у него сейчас кровь забурлит.

— Так как насчет имен, мистер Шорт?

— Том, Дик, Гарри. Я их и видел-то всего минуту, а потом они смывались с Бетти. Это все, что я про них помню. Ткните пальцем в любого более-менее симпатичного вояку, и вы не ошибетесь.

Я начал новую страницу в блокноте. — Как насчет работы? Когда Бетти жила у вас, она работала?

Дедок рявкнул:

— Бетти должна была работать на меня! Она говорила, что ищет работу в кино, но это было вранье. Ей хотелось одного — шляться по Голливудскому бульвару в своем черном блядском наряде и снимать мужиков! Она мне всю ванну испоганила, крася там свои волосы, и не успел я вычесть эти убытки из ее зарплаты, как ее уже и след простыл! Таскалась по улицам, как черная одинокая паучиха, — неудивительно, что нарвалась на неприятности! Все ее мать виновата, а я тут ни при чем! Спесивая ирландская сука! А я тут ни при чем!

Ли провел рукой по горлу, показывая, что с него хватит. Мы вышли на улицу, оставив Клео Шорта вопить в четырех стенах. Ли прокомментировал:

— Полная клиника.

— Да, — вздохнул я, думая о том, что теперь подозреваемыми можно назвать всех военнослужащих армии США.

Я вытащил из кармана монетку:

— Посмотрим, кому писать отчет?

Ли сказал:

— Сделай это, ладно? Я хочу понаблюдать за домом Джуниора Нэша и получить номера некоторых машин.

— Попытайся также немного поспать.

— Постараюсь.

— Я же знаю, что не будешь.

— Спорщика не переспорить. Слушай, может, съездишь к нам домой и составишь компанию Кей? Она беспокоится за меня, и я не хочу, чтобы ей было одиноко.

Я подумал о том, что сказал ему вчера на углу 39-й и Нортон, — о чем мы трое прекрасно знали, но никогда не говорили вслух. Только у Кей хватило мужества принять мои слова.

— Хорошо, Ли.

* * *

Я застал Кей в ее обычном состоянии — с книгой на диване в гостиной. Когда я вошел, она даже не привстала, а, просто пустив колечко дыма, бросила:

— Привет, Дуайт.

Взяв стул, я сел возле журнального столика напротив.

— Как ты узнала, что это я?

Кей положила в книгу закладку.

— Ли топает как слон, а ты ступаешь осторожно.

Я засмеялся.

— Умница, только никому об этом не рассказывай.

Кей затушила сигарету и отложила книгу в сторону.

— Кажется, ты чем-то взволнован.

— Ли только и думает об убитой девчонке. Он напросился в группу, ведущую расследование этого дела. Хотя мы должны были заниматься подследственным, выпущенным под залог. Он принимает амфетамин и ведет себя как-то странно. Он тебе рассказывал про убитую?

Кей кивнула.

— Немного.

— А в газетах об этом читала?

— Я стараюсь их не читать.

— Убийство этой девушки — самая горячая тема со времен взрыва атомной бомбы. Над делом сейчас работают сотни следователей, Эллис Лоу надеется, раскрыв его, укрепить свои позиции на выборах окружного прокурора, Ли тоже только о нем и говорит...

Кей прервала мою тираду улыбкой.

— Еще в понедельник твое имя было на первых полосах, а сегодня о тебе уже никто не вспоминает. И теперь тебе не терпится поймать своего сбежавшего бандита и снова попасть в заголовки.

— В точку, но это не всё.

— Я знаю. Как только твое имя попадает в заголовки, ты начинаешь прятаться и перестаешь читать газеты.

Я вздохнул.

— Господи, жаль, что ты намного умнее меня.

— А мне жаль, что ты так все усложняешь. Дуайт, что с нами будет?

— С нами тремя?

— Нет, с нами.

Я оглядел гостиную, ее декор, сочетающий дерево, кожу и блестящий металл. Застекленный шкаф из красного дерева, заполненный кашемировыми свитерами Кей, всех цветов радуги по сорок баксов за штуку. А напротив меня сидела сама женщина, бывшая шваль из Южной Дакоты, которую изменила любовь к полицейскому. И тогда я сказал то, о чем действительно в тот момент думал:

— Ты от него никогда не откажешься. Ты никогда не откажешься от всего этого. Если бы ты отказалась, если бы я и Ли перестали быть напарниками, тогда бы у нас появился какой-то шанс. Но ты никогда этого не сделаешь.

Кей не спеша закурила. Пустив струйку дыма, она сказала:

— Ты знаешь, что он для меня сделал?

— И для меня.

Она запрокинула голову, обводя взглядом потолок, отделанный лепниной и красным деревом. Пуская колечки дыма, она сказала:

— Я влюбилась в тебя как школьница. Бобби Де Витт и Ли, бывало, водили меня на боксерские поединки. И чтобы не уподобляться тем лицемеркам, которые притворяются, будто они обожают подобные зрелища, я брала с собой альбом для зарисовок. Кого я и впрямь обожала, так это тебя. Как ты выставлял себя на посмешище, обнажая свои кривые зубы, как ты закрывался, чтобы в тебя не попали. Потом ты пришел в полицию, и Ли рассказал мне про слухи, будто ты сдал своих друзей-японцев. Я не презирала тебя, просто узнавала все ближе. Потом эта история с мексиканцами. Ты был для меня героем из книжек, только эти книжки были самой жизнью, сборником разных эпизодов. Затем этот бой. И хотя я была против изначально, я все же разрешила Ли участвовать в нем. И его участие означало, что нам суждено быть вместе.