Черная метка - [121]

— Да, — призналась она. — С ее стороны было несправедливо просто так выставлять меня за дверь.

— Возвращались часто?

— Когда сердилась.

— Что вы делали? Звонили в дверь? Каким образом давали знать, что вернулись?

— Что?

— Мне кажется, полиция всегда стучится, во всяком случае, когда приходит ко мне, — сказала я. — Они не звонят в дверь.

— Все потому, что в половине хибар не работают звонки, — вставил Марино.

— Я стучалась, — ответила она.

— Как стучались? — спросила я, в то время как Марино закурил, позволяя мне вести допрос.

— Ну…

— Два, три раза? Громко, тихо? — пояснила я.

— Три раза. Громко.

— И Брей вас впускала?

— Иногда не впускала. Иногда просто открывала дверь и говорила, чтобы я шла домой.

— Она спрашивала, кто там или что-нибудь в этом роде? Или просто открывала дверь?

— Если она знала, что это я, просто открывала.

— Ты хочешь сказать, если она думала, что это ты, — заметил Марино.

Андерсон поняла, куда мы клоним, и замолчала. Она не могла продолжать. У нее перехватило горло.

— Но вы не возвратились вчера вечером, не так ли? — спросила я.

Ее молчание было ответом, который мы надеялись получить. Она не вернулась. Не постучала сильно три раза. Это сделал убийца, и Брей не раздумывая открыла дверь. Возможно, она уже начала что-то говорить, продолжая начатый спор, когда чудовище неожиданно вломилось в дом.

— Я ничего ей не сделала, клянусь, — сказала Андерсон. — Я не виновата, — повторяла она снова и снова, потому что не в ее привычке было брать на себя ответственность.

— Тебе чертовски повезло, что ты вчера не вернулась, — заметил Марино. — Если предположить, что ты говоришь правду.

— Я говорю правду. Клянусь Богом!

— Если бы ты зашла в дом, то могла стать следующей жертвой.

— Я не виновата!

— Ну, в какой-то степени виновата. Брей не открыла бы дверь…

— Это несправедливо! — воскликнула Андерсон и была права. Какие бы отношения ни существовали у них с Брей, они не были виновны в том, что на одну из них убийца устроил охоту.

— Итак, ты отправились домой, — сказал Марино. — Позже пыталась ей позвонить? Чтобы помириться?

— Да. Ее телефон не отвечал.

— Во сколько это было?

— Может быть, через двадцать минут после того, как я ушла. Позвонила еще несколько раз, потому что думала, она не хочет со мной разговаривать. Потом я начала волноваться, когда несколько раз позвонила после полуночи, но отвечал только автоответчик.

— Вы оставляли сообщения?

— Нет, не оставляла. — Она замолчала и сглотнула слезы. — А этим утром, примерно в половине седьмого, приехала проверить. Я постучала, но мне не открыли. Дверь была не заперта, и я вошла.

Она опять начала дрожать, глаза наполнились слезами.

— Я заглянула туда… — Ее голос поднялся и замолк. — И убежала. Я испугалась.

— Испугалась?

— Там кто-то был… Я чувствовала его ужасное присутствие в той комнате и боялась, что он все еще где-нибудь прячется… У меня в руках был пистолет, но я убежала и сразу уехала, однако по дороге остановилась у телефона-автомата и позвонила девять-один-один.

— Ну, нужно отдать тебе должное, — устало сказал Марино. — По крайней мере ты назвалась и не пыталась разыграть дурацкую комедию с анонимным звонком.

— Что, если теперь он придет за мной? — пробормотала Андерсон, которая сейчас выглядела маленькой и совершенно разбитой. — Я бывала в «Куик-Кэри». Иногда останавливаюсь там по дороге. Разговаривала с Ким Люонг.

— Очень любезно с твоей стороны рассказать нам об этом, — заметил Марино, и я поняла, каким образом Ким Люонг могла быть связана с этим делом.

Если убийца наблюдал за Андерсон, она могла непреднамеренно привести его к «Куик-Кэри» и первой ричмондской жертве. А может, это сделала Роза. Наверное, он наблюдал за нами, когда я провожала ее из офиса на стоянку или когда приезжала к ней домой.

— Мы готовы тебя посадить, если это поможет почувствовать себя в безопасности, — заявил Марино без тени иронии.

— Что мне делать? — заплакала Андерсон. — Я живу одна… Мне страшно, мне страшно.

— Преступный сговор с целью сбыта сильнодействующих препаратов и их фактический сбыт, — высказал мысль Марино. — Плюс их незаконное хранение. Это все твои преступления? Посмотрим. Поскольку вы с Чаки находитесь на государственной службе и положительно характеризуетесь, вам не назначат высокий залог. Вероятно, две тысячи пятьсот баксов, которые вы можете себе позволить, учитывая доходы от таблеток. Так что все нормально.

Я достала из сумочки сотовый телефон и позвонила Филдингу.

— Ее тело только что привезли, — сообщил он. — Хотите, чтобы я начал вскрытие?

— Нет, — ответила я. — Вы не знаете, где Чак?

— Он не пришел.

— Я так и знала. Если придет, усадите его у себя в кабинете и никуда не отпускайте.

Глава 41

Около двух часов дня я въехала на закрытую стоянку и остановилась рядом со старомодным черным катафалком, в задние двери которого двое служащих похоронной службы загружали тело, завернутое в пластиковый мешок.

— Добрый день, — сказала я.

— Добрый день, мэм. Как поживаете?

— Кого увозите? — спросила я.

— Строителя из Питерсберга.

Они захлопнули дверцы и начали снимать резиновые перчатки.

— Который попал под поезд. — Они говорили одновременно, не слушая друг друга. — Вот не повезло. Не хотел бы я так расстаться с жизнью. Всего вам хорошего.