Черная кровь - [46]

— Может и так.

— Я пойду выслежу своего редактора и дам этому ход. А вы, ребята, будьте осторожны.

— Я всегда осторожна, Ирвинг.

Он рассмеялся.

— Если это твоя версия осторожности, то может лучше стать опрометчивой.

Мы оба одновременно отключились, смеясь. Я положила трубку на рычаг и снова облокотилась о стену. Я даже прикрыла глаза. Я устала. Я даже не могла толком понять, от чего же.

Я почувствовала движение на кровати и открыла глаза, чтобы увидеть Джейсона, стоявшего на коленях передо мной. Его глаза были очень близко к моим. А еще он все еще был голым, потому что кроме подушки на моих коленях, ни о какой одежде мы не подумали.

— Мы приложим все усилия, мы справимся, Анита, — сказал он.

Я улыбнулась ему, хотя то, что я чувствовала, улыбку не вызывало.

— Иногда было бы неплохо не быть обязанным прикладывать все силы. Иногда приятно не попадать в такие история, вообще не иметь с ними ничего общего.

Он усмехнулся.

— Я знаю, о чем ты говоришь. — Усмешка стала еще шире. — Я задумал сделать кое-что очень непослушное.

— Что? — спросила я, и в одно это слово я вложила всю гамму подозрительности.

Он рассмеялся, и его лицо стало еще моложе, чем было обычно, проблеск некоего Джейсона, которого я никогда не видела. Джейсона, еще не попавшего в лапы Райны, которая его чуть не убила, что и сделало его оборотнем. Джейсона, который еще не стал утренним перекусом у Жан-Клода. Джейсона, который только начинал жить.

Смех иссяк, и его глаза стали серьезными, когда он пристально посмотрел на меня.

— Твой взгляд, о чем ты думаешь?

Я покачала головой. Мысли дюжинами пролетали сквозь мой разум: я устала, вся эта история с репортерами, которые пишут о нас странные статьи, мысли о том, что нам надо дать опровержение, что он очень храбрый, даже когда ему больно, что он хороший друг, и что я хочу, чтобы он знал это. Но этого всего не было в тех словах, которые я наконец сказала:

— Поцелуй меня.

Мгновение он выглядел пораженным, потом улыбнулся, и эту улыбку не передать словами. Улыбка от того, что я, не замутненная ardeur, попросила его себя поцеловать.

Глава 24

Поцелуй становился все глубже, пока Джейсон не прижал меня к кровати, и его тело не прижалось к моему в нетерпении. Настолько нетерпелив он был, что когда я обернула свои ноги вокруг него, прижавшись к его интимным местам своими, я ощутила его напряжение. Он отодвинулся от меня с нервным смешком.

— Нам нужен презерватив.

Я прикрыла глаза, смутившись.

— Конечно, нужен, прости, я увлеклась.

Он наклонился и поцеловал меня быстро и твердо, позволяя мне увидеть восхищение на его лице, которое, я уже почти забыла, когда видела в последний раз.

— Жан-Клод очень редко меня ограничивает, но среди тех ограничений, которые есть, незащищенный секс. — Он снова меня поцеловал, затем соскользнул с кровати, чтобы отыскать презервативы в своих вещах.

Я поймала себя на том, что совершенно отключилась и забыла обо всем настолько, что у меня мог быть незащищенный секс с Джейсоном. Я принимаю противозачаточные таблетки, так что технически секс не был бы таким уж незащищенным. Такой осторожной я стала после того, как несколько месяцев назад меня напугали беременностью. Неужели я могла быть настолько неосторожной? Слова Ирвинга отозвались во мне, может пора забыть об осторожности, раз она все равно не приносит результатов, и начать вести себя опрометчиво. Может в этом дело? Я так устала потому, что вечно прикладываю усилия, не имеющие результата? Нет, все дело в том, что я оказалась с красивым парнем в постели. Боже, это звучало не намного лучше.

Джейсон вернулся с горсткой презервативов в руках. Я начитала по меньшей мере четыре.

— Какие мы амбициозные.

Он мельком взглянул на презервативы и рассмеялся.

— Это на случай, если с каким-то из них что-то будет не так. Мне бы не хотелось вставать и идти за новым.

Я вынуждена была снова ему улыбнуться, и эта была одна из самых лучших особенностей общения с Джейсоном. Он всегда заставляет меня улыбаться. Никаких обязательств, никакой любовной линии, просто друзья, ставшие любовниками, но умудрившиеся сохранить свою дружбу. Это хорошо.

Он положил презервативы на ночной столик и вновь забрался на кровать, все еще улыбаясь. Улыбка начала таять по мере его приближения — глаза стали более серьезными, улыбка ушла куда-то очень глубоко, оставив лицо почти пустым, не считая выразительного взгляда его глаз. Его глаза были небесного цвета, весеннего неба, и когда он наклонился ко мне, цвет стал более глубоким, не таким мягким, как весенняя голубизна.

Он заколебался, потом наклонился для поцелуя, все еще лежа рядом со мной.

— Твой взгляд, Анита, — выдохнул он.

— Что с моим взглядом? — спросила я.

Он улыбнулся, но глаза оставались серьезными, темно-голубыми. Он наклонился и ответил прямо над моими губами:

— Тот самый взгляд.

Он поцеловал меня. Сначала нежно, но вместе с тем, как нарастал поцелуй, он прижимался все сильнее к моему телу, вжимая свою наготу в мое обнаженное бедро. Ощущение его обнаженного тела на моем бедре заставило меня утонуть в поцелуе, помогая себе руками и губами. Или он уловил это, или же просто ответило его тело, но он стал тверже и вытянулся вдоль моего бедра, пока Джейсон впивался в мои губы, а я в его. Поцелуй начал напоминать процесс занятия сексом, приобретя собственный ритм, будто мы уже делали то, чему сейчас подражали. Наши тела двигались вместе с поцелуем, он задвигался вдоль моего бедра в такт ритму нашего поцелуя.