А северянам полезно познакомиться со своим истинным лордом.
Давно пора.
– Положение может быть серьёзнее, чем видится отсюда, – вздохнул Сиборян. – Цаола успел заручиться помощью большинства соправителей Севера. Их объединённое войско превосходит наше.
– Зато в их войске только люди, мой король. А у вас есть я. Не тревожьтесь. Всё будет хорошо.
– Предоставь лордам возможность сдаться. А если не согласятся, позаботься о том, чтобы сама земля горела под их ногами.
– Не сомневайтесь в моей способности разжечь адский костёр, государь.
– Тебе предстоит непростая задача, моя королева. Я отдаю себе отчёт, что держать под контролем нашего мальчика будет непросто.
Допив вино, муж задумчиво поставил опустевшую чашу на стол.
– С этим я справлюсь. Риану о предстоящем походе сообщите вы? Или я?
– Я.
***
По ступеням потайного хода я спустилась к коридору, ведущему из покоев короля в мои.
Они, наряду с апартаментами моих возлюбленных детей, располагались в новых помещениях. Зимой здесь было теплее, а летом толстые стены защищали от зноя.
В окна заглядывали тьма, луна и звезды.
Не успела я войти к себе как доложили:
– Леди Виттэр просит аудиенции.
– Пусть войдёт.
Дверь распахнулась, пропуская звуки музыки вместе с моей верной Марайей, во втором замужестве, Виттэр.
Голубой шёлк необыкновенно шёл к ней.
Светлые локоны, выбиваясь из головного убора, окутывающего её красивую головку лёгкой дымкой кружев, пышными волнами спадали вдоль щёк и в свете свечей отливали золотом.
– Сожалею о беспокойстве, государыня, но у меня для вас важные новости.
Я с трудом подавила вздох:
– Сегодня у всех для меня важные новости. Выкладывай, в чём дело?
– Из Эдонии прибыли дипломаты.
– А мне что с того?
– Эллоиссент Чеаррэ в их числе. Я подумала, вы захотите знать.
– Только этого сейчас и не хватает – призраков прошлого! – раздражённо сорвалось с губ. – Как будто мало неприятностей?
Заметив вопрос в глазах Марайи не стала тянуть с пояснением:
– Завтра мы едем на Север. Там очередные волнения. Слышала, наверно?
– Слухи при дворе распространяются быстро, ваше величество. Вы поедете усмирять бунтовщиков?
– Поеду. А ты останешься при дворе. Будешь здесь моими глазами и ушами. Собирай все дворцовые сплетни. Всё время будь начеку. А главное, охраняй жизнь Анэйро. За безопасность принцессы ответишь головой.
– Да, королева. Принц Риан?
– Едет со мной.
Мне не терпелось остаться одной.
Хотелось всё обдумать, взвесить, подготовиться к завтрашнему дню. Отдохнуть, наконец.
Пока Марайя расшнуровывала мне корсет мы обе молчали.
Правда, я с трудом удерживалась, чтобы не спросить, видела ли она Эллоиссента?
Насколько сильно он изменился за истёкшие шестнадцать лет?
Впрочем, я и без ответов знала – изменился. Все меняются.
Когда мы расставались, оба думали, ненадолго. На месяц, быть может, другой? А прошло два десятка лет.
Пока Марайя разбирала мою замысловатую высокую прическу и расчёсывала мне волосы, я рассматривала себя в зеркале.
Такого интереса собственная внешность давно у меня не вызывала.
Лицо не изменилось. Вернее, не изменились его черты. Выражение не могло остаться прежним.
Я вспоминаю маленькую Одиффэ как давно умершею младшую сестру – не без горечи, но со смирением.
А Эллоиссент? Моя несбывшаяся мечта?
Он принёс мне столько боли и зла, сколько не приносили злейшие враги.
Но он не виноват. Это был мой выбор. И моя плата.
И всё это я была бы рада раз и навсегда похоронить.
С другой стороны (к чему лгать?) мне интересно, каким он теперь стал. Осталось ли в нём хоть что-то от пленившей меня фарфоровой красоты?
Но Эл даже мальчишкой был скользким типом. Сейчас, он, наверное, копия Теи Чеаррэ.
Нырнув под одеяло, я задвинула занавеси балдахина, стараясь огородиться от окружающего мира.
Очередная туча собиралась над Фиаром, грозя кровавым дождём.
После грозы, как известно, легче дышится. Жаль только, не все переживут бурю.
Стадо баронов, называемое народом, всегда глупо ведётся на посулы очередной своры, рвущейся к власти. И расплачивается за чужие амбиции, в лучшем случае, кровом и разбившимся вдребезги жизненным укладом.
Но куда чаще самой жизнью.
Что ж? Это их выбор.
Мы с Дик*Кар*Сталом сотню раз доказывали, что восставать против короны плохо. Кто не понял – его беда.
Ни один из моих противников меня бы не пощадил, случись мне пасть.
Ни меня, ни моих детей, которых они упрямо именовали выродками и бог весть по какой причине – бастардами.
Хотя сам дар их указывал на тесную связь с Дик*Кар*Сталом народ упрямо приписывал отцовство Лэшу Виттэру.
Это было тем более забавно, что на самом деле нас с рыжим никогда не связывало ничего, кроме верноподданнических отношений.
Ненависть, что мы испытывали друг к другу в начале знакомства, давно канула в прошлое. Как (я верю в это) и их предосудительная связь с моим мужем.
Не знаю, любил ли в глубине души кого-то из нас с Сиобряном Лэш больше, чем просто подателя благ и гаранта своей безопасности. Чужие души потёмки, которые не всегда хочется освещать.
Знаю лишь одно – я могу усомниться в верности Марайи, но не Лэша.
После Сиобряна он был единственным, на чью руку я не побоялась бы опереться в случае опасности.
