Черная книга - [48]

— Я исчезаю, — сказал он.

— До встречи, Чик.

Чик кивнул и, поставив пустой стакан на стол, направился к выходу. Ребус старался не слушать «Красного петушка», а когда из этого ничего не получилось, последовал за Торренсом в туалет. Он видел, как Дик по пути туда перекинулся несколькими словами с диджеем на сцене, потом толкнул дверь туалета. На ходу Ребус злобно посмотрел на певца, но толпа разогревала этого средних лет человека все сильнее и сильнее.

Дик стоял возле общего писсуара и хохотал, разглядывая рисунок на стене перед собой. На нем были изображены два футболиста из «Хартса» в гомосексуальном соитии, а над ними красовалась надпись: «Гол в ворота Джема Тартса!»[44] Чего еще ожидать в пабе на Истер-роуд? Вот в пабе на Горги-роуд ты наверняка увидишь такую же картинку, только с игроками «Хиба». Ребус убедился, что в туалете больше никого нет. Дик, обернувшись, увидел его:

— Джон, мне на минутку показалось, будто тебе нравится разглядывать мужские члены.

Но Ребус пребывал в серьезном настроении:

— Мне кое-что нужно от тебя, Дик.

Торренс крякнул.

— Помнишь, ты сказал, что можешь достать что угодно?

— Что угодно. От группового секса до пистолета, — процитировал себя Дик.

— Мне нужно второе, — просто сказал Ребус.

Дик Торренс посмотрел на него, словно в ожидании каких-то пояснений. Но потом снова крякнул, застегнул ширинку и направился к раковине.

— У тебя могут быть неприятности.

— Могут.

Торренс вытер руки о грязное полотенце на ролике.

— Когда тебе надо?

— Как только, так сразу.

— Что-нибудь конкретное?

Теперь они оба говорили серьезно, тихими, ровными голосами.

— Любой. Сколько?

— До двух сотен. Ты уверен, что тебе это надо?

— Уверен.

— Но ты можешь получить лицензию и купить легальный пистолет.

— Могу.

— Но, вероятно, не хочешь.

— Тебе не нужны подробности, Дик.

Дик опять крякнул. Дверь распахнулась, и вошел молодой человек, улыбаясь одной стороной рта, потому что из другого угла торчала сигарета. Он, не обращая на них внимания, направился к писсуару.

— Дай твой номер. — (Парень полуобернулся на них через плечо.) — Перед собой смотри, сынок! — рявкнул на него Торренс. — Собаки-поводыри нынче ужасно дуроги.

Ребус вырвал листок из записной книжки.

— Два номера: один домашний, другой рабочий, — сказал он.

— Позвоню.

Ребус распахнул дверь:

— Угостить тебя?

Торренс отрицательно покачал головой:

— Мне пора. — Он помолчал. — Ты уверен?

Джон Ребус кивнул.

Когда Дик ушел, Ребус купил себе еще порцию. Его трясло. Сердце колотилось. Хорошенькая женщина пела «Золотую ленту», и пела неплохо. Ей достались в этот вечер самые громкие аплодисменты. К микрофону подошел диджей и повторил имя исполнительницы. Снова захлопали, а ее бойфренд помог ей спуститься со сцены. Рука у него была вся в золотых кольцах. Диджей представлял следующего исполнителя:

— Знаменитый старый хит «Король дороги». Поприветствуем Джона Ребуса!

Последовали хлопки, и люди, которые знали Ребуса, опустили стаканы и повернули голову.

— Сукин ты сын, Дик! — прошипел он.

Диджей оглядывал толпу:

— Джон, ты все еще с нами?

Публика тоже озиралась. Позднее, как понял Ребус, кто-то, вероятно, показал на него, потому что неожиданно диджей сообщил, что Джон стесняется, но он здесь — стоит у бара в черной стеганке, уткнувшись носом в стакан.

— Так что давайте-ка попросим его еще громче.

Аплодисменты, подбадривавшие Джона Ребуса, который повернулся лицом к толпе, зазвучали еще громче. Ему еще здорово повезло: Дик мог снабдить его пистолетом здесь и сейчас. А ведь и одной пули хватило бы.

Дика Торренса переполняла ненависть к самому себе, но он все равно позвонил. Позвонил из телефона-автомата рядом с пустырем. Несмотря на поздний час, ребята еще катались на велосипедах по бугристому асфальту. Из ящика для молока и двух досок они соорудили что-то вроде трамплина и прыгали с него в темноту, тяжело приземляясь на страдальческие шины.

— Это Дик Торренс, — сказал он, когда на другом конце сняли трубку.

Он знал, что ему придется подождать, пока его имя не передадут куда нужно. Он уперся лбом в стенку будки, пластмасса была холодная. «Нам всем приходится взрослеть, — сказал он сам себе. — Печально, но факт. Питеров Пэнов в наши дни не бывает».

Наконец его соединили, на том конце сняли очередную трубку.

— Это Дик Торренс, — повторил он, в чем не было нужды. — У меня есть новостишка…

18

В среду утром на работу Ребус явился на удивление рано. За ним такого не водилось, и его несвоевременное появление в уголовном отделе заставило более пунктуальных коллег посмотреть на него дважды, чтобы убедиться, что они не лежат еще в теплых постелях и им не снятся сны.

Но близко к нему они подходить не решались — Ребус с утра обычно пребывал в нелучшем настроении. Но сегодня ему нужно было появиться на работе, прежде чем начнется обычная дневная толкотня, а ему не хотелось, чтобы люди знали, какую информацию он извлекает из компьютера.

Впрочем, информации про Ангуса Грэхема Фэрмайла Гибсона было немного. В основном появление в общественных местах в пьяном виде, что обычно сопровождалось всевозможными выходками. Сбить шлем с полицейского, — казалось, у молодого Гибсона и его дружков не было занятия веселее. Было и другое развлечение — ехать еле-еле в машине вдоль тротуара в районе, известном своими проститутками, или забраться в квартиру приятеля через окно (при потерянном ключе) — и оказаться в чужой квартире!..