Черная Ганьча - [5]

- Так точно. Як раз аппарат сработал, показал прорыв в наш тыл. Я вызвал Шерстнева, поставил ему задачу. Подготовлена поисковая группа: Колосков, Азимов, Мурашко. За старшего я с ними пойду.

"На тринадцатом, - соображал Суров. - Худо, что на тринадцатом болото, осока, кустарник. А тут еще туман как молоко, попрыгай в тумане через осушительные каналы".

- Азимова отставить. Только из санчасти пришел. Лиходеева вместо него.

- Можно идти?

- Ляха с Матросовым к переезду. Каримова с Ефимовым к шоссейке у старой фермы. Цыбина с Моисеевым - на леспромхозовскую дорогу. Этих подбросьте на полуторке.

- Ясно, товарищ капитан.

- Все пограничные наряды оповестите. На соседние заставы позвоните.

- Позвонил уже.

- Дайте знать участковому уполномоченному.

- Есть. Будет исполнено.

- Кто дежурит на переезде?

- Товарищ Вишнев. Задача ему поставлена. Можно идти?

- Выполняйте.

Суров отослал старшину, еще раз бросил взгляд на схему участка, потом вышел к дежурному, чтобы доложить обстановку в отряд. Из ворот выехала автомашина, пробежал Колосков с собакой, на кого-то накричал старшина:

- Сказано - нельзя, значит, нельзя. Вам понятно?

- Таварищ старшина, мы сапсем здаров. Сматри.

- Марш в отделение!

"Азимов просился", - усмехнулся Суров.

В тумане выжелтилось окно на кухне у Холода, конечно же, проснулась Ганна Сергеевна - тревога ее всегда поднимала.

Вошел Холод. Одетый в брезентовый плащ, он казался чрезмерно грузным, неповоротливым, резиновые сапоги были ему тесны в икрах. Неуклюже вскинул руку к фуражке:

- Товарищ капитан, поисковая группа у составе...

Суров отнял у старшины следовой фонарь.

- Останетесь ва меня, - сказал жестковато. - Следите за обстановкой. Об изменениях докладывайте в отряд.

Холод побагровел:

- Еще ж я не на пенсии.

- А я тем более. Группа готова?

- На выходе. Ждуть.

- Все, старшина, времени мало. - Суров надел на себя короткую куртку, через плечо следовой фонарь. - Подполковник Голов позвонит, доложите мое решение.

- Есть.

- Скажете, что свяжусь с ним прямо со следа, с границы.

- Есть.

Во дворе Сурова поджидала поисковая группа - Колосков с розыскной собакой, Мурашко, Лиходеев. Розыскная собака Альфа сидела у ног Колоскова, насторожив уши, словно и она ожидала команды, которую Суров намеревался подать.

- Таварищ капитан, разреши обратись? - Азимов, одетый, как и все, в брезентовый плащ и резиновые сапоги, при оружии, щелкнул каблуками. Таварищ капитан, сматри, Азимов балной нэт. Нага - маладэц нага. - Притопнул несколько раз. - Харашо ходи. Нарушитель даганяй нада.

- Так и быть, Лиходеев, останетесь на заставе.

За воротами хозяйственного двора группа взяла быстрый темп. Скошенный луг с чернеющими в беспорядке копнушками сена миновали за несколько минут. За лугом, где начиналась прошлогодняя вырубка, туман висел низко и неподвижно, широкими слоистыми полосами. Он по пояс укутывал бегущих. Низкорослого Азимова туман упрятал по самую шею, и над молочной рекой торчала одна голова.

По вырубке первым шел Колосков с Альфой на коротком поводке. Суров двигался несколько правее Мурашко, вглядывался в темноту, светил себе под ноги следовым фонарем. На Шерстнева особенно не надеялся - разжалованный за аварию автомашины и лишенный водительских прав, бывший командир отделения автороты скверно зарекомендовал себя и на пограничной заставе. За ним числилось немало проступков.

На вырубке рос густой и высокий папоротник, холодная роса брызгала в лица бегущим. До места обнаружения следа было недалеко, кратчайший путь к тринадцатому сектору лежал через молодую лесопосадку с хрупкими, еще беззащитными сосенками, похожими при дневном свете на зеленых ежей. Лесопосадку заложили в позапрошлом году на месте давнишней вырубки, где до войны шумел листвой уникальный березник - каждое дерево толщиной в обхват. Немцы от них даже пней не оставили.

Бежать в темноте через лесопосадку было чрезвычайно трудно, мешали борозды пахоты, о них то и дело кто-нибудь спотыкался. Стояла августовская ночь, с черным небом над головой, мерцающими, дрожащими в недоступном бездонье зелеными звездами. Суров прикинул, что группа достигнет следа минут через десять - пятнадцать, не раньше, и если к тому времени Шерстнев не задержит чужого, тогда придется развернуть поиск на большом пространстве, покрытом лесом, кустарником, изрезанном осушительными канавами и обвалившимися окопами минувшей войны. А это очень сложно. Все сейчас зависело от Шерстнева.

Впереди, за осушенным торфянищем, где раскинулся Мокрый луг, начинался тринадцатый сектор. До слуха Сурова оттуда долетел шум, словно кто-то продирался через кустарник. А может, почудилось? Ведь там еще в прошлом году дотла выкорчевали заросли тальника и ольховника, росла только осока. Эта местность получила название Кабаньи тропы - через нее дикие свиньи ходили на водопой.

В тумане смутно виднелась широкая спина Колоскова, за ним легко и неслышно бежал Мурашко, последним - Азимов.

Посадку пересекли в молчании. От границы, гася звезды, полукругом наползала черная туча. Одним концом она заходила в лес, другим охватывала не видный отсюда станционный поселок, погруженный сейчас в темноту.