Черная дыра - [13]

— Не изменяй себе. Ты делаешь то, что должен. У тебя хватит сил идти до конца.

Арсен как сейчас помнил его взгляд, и в свете ночной лампы на чьем-то столе, едва освещающем контору, казалось, что глаза Али были полны тоски.

Арсен помнил этот взгляд, в котором было все, что невозможно выразить словами. Все, что казалось таким необходимым для того, чтобы больше никогда не отступать от своих принципов. В ответ Арсен лишь кивнул. Он возненавидел себя за то, что уступил. Ему было стыдно вспоминать об этом. Именно в тот вечер он дал себе слово, больше никогда не прогибаться ни под каким давлением. Больше никаких уступок, никаких поблажек и никакого страха.

Несмотря на отставку, Максат не изменил своей субботней привычке. Более того, теперь она стала не только субботней, но едва ли не повседневной. Он безвылазно проводил свободное время, которого теперь у него оказалось в избытке, в хорошо знакомых барах и борделях. Он был неутомим в развлечениях. Теперь, когда служба не связывала его по рукам и ногам, когда рамки, в которых его держала должность, наконец, исчезли, Максат делал все, чего не мог позволить себе, будучи начальником УБОП. Он бегал из борделя в бордель, словно поставил перед собой цель оприходовать каждую жрицу любви в городе. Встречался с приятелями в спорт-барах, и едва ли находил в себе силы, чтобы на ватных ногах добираться до дома и дрожащими руками открывать двери своего пентхауса, в который он переселился. Он прикладывался к рюмке как минимум раз в два дня, не видя в этом ничего зазорного. Максата все чаще можно было увидеть в роскошных ресторанах, в окружении двух или трех красавиц, рядом с которыми он, со своим маленьким ростом, смотрелся нелепо. С уходом в отставку, Максат не без огорчения заметил, что круг его приятелей сузился, и, как по договоренности, куда-то исчезли все те, кто справлялся о его здоровье чуть ли не ежедневно. Звонки стали реже, а подарки, подносимые по случаю того или иного торжества, все менее ценными. Отсеялись все, кто дружил не с Максатом, а с его должностью. Таких, на удивление Максата, оказалось большинство. Пропал даже сын, который изредка позванивал, с просьбой решить его проблемы или проблемы его матери. Тем не менее, связи в нужных органах власти и преступного мира оставались достаточно прочны, чем Максат себя и тешил.

Как и предполагалось, Али стал новым руководителем управления, и Максата бы это нисколько не интересовало, если бы однажды ему не позвонил Кайрат и не назначил срочную встречу. Тон короля преступного мира, а именно так в диалоге с самим собой называл Кайрата Максат, был холодным и даже, как ему показалось, грозным. Именно поэтому через пятнадцать минут после разговора Максат уже мчался в назначенное место. Несмотря на то, что до встречи оставалось еще около двух часов, он предпочел явиться раньше и подготовиться, чем приходить тогда, когда Кайрат уже приступит к трапезе. В том, что трапеза будет, Максат нисколько не сомневался, так как ни единая их встреча с Кайратом еще не проходила без накрытого стола. Судорожно надавливая на педаль газа, Максат проскочил очередной светофор на запрещающий сигнал и едва не задел подростка, намеревавшегося перебежать проезжую часть.

Заблаговременно прибыв в условленное место, Максат перешел в режим ожидания. Кайрат прибыл с большим опозданием. Его сопровождал хорошо знакомый Максату Ерлан, через которого он, еще работая в УБОП, получал указания Кайрата. К удивлению Максата, встреча произошла в автомобиле его спонсора, а не в самом ресторане. Говорил король немного. Кайрат хотел знать все, что было известно Максату об Али. Как в старые добрые времена, Максат, выложивший все факты об Али на блюдечке, получил новые указания. Кайрат велел поговорить с Али и, как он сказал, «объяснить новому начальнику принципы успешной работы». Задача Максата заключалась в том, чтобы разъяснить Али как нужно работать, чьи поручения выполнять и чью неприкосновенность нельзя нарушать. Когда Кайрат, велев отчитаться не позднее чем завтра, кряхтя выбрался из автомобиля и направился в сопровождении двух бульдогообразных помощников в сторону итальянского ресторана, Ерлан объяснил Максату что Али, похоже, намеревался снять замки с запретных территорий и запустить в них своих волков. Хорошо зная Али, Максат нисколько этому не удивился и лишь слегка огорчился, что планы на ближайший вечер придется перенести.

Решив поскорее покончить с неприятным делом, Максат незамедлительно отправился в УБОП. Разговор с Али вышел недолгий и не оправдал ожидании. Максат, привыкший к статусу начальника, не мог допустить мысли, что его, некогда подчиненный, скажет что-либо, кроме короткого «есть». Но, вопреки всем сложившимся традициям, Али, возможно, впервые в своей жизни, сказал Максату: «Нет». Нет, он не собирался более идти наперекор своей совести и делить город на доступные и недоступные зоны. Он ничего не хотел слышать о неприкосновенности Кайрата, его людей и подконтрольных ему заведений. План по зачистке девственных территории почти запущен и никакого заднего хода больше быть не могло. В конце разговора Али открыл дверь и попросил Максата покинуть кабинет и больше никогда не появляться в нем в качестве посредника. Максату показалась неестественной бравада Али, но он не видел смысла переубеждать его. В тот момент Максата больше задело то, что подчиненный, пусть и бывший, выставил его из его же кабинета. Яростно изрыгая невнятные угрозы и активно массируя дрожащую правую руку, Максат покинул здание управления, и уже оказавшись в автомобиле, не без удовольствия представил, как Кайрат поставит на место этого трусливого выскочку.