Черная дыра. Как Европа сделала Африку нищей - [84]

За разговорами об интегрированном сельском развитии скрываются такие процессы, эксплуататорская сущность которых в лучшем случае будет способствовать экономическому росту, но не развитию. Так, в сфере производственных отношений можно обнаружить немало примеров авторитаризма, притеснения и эксплуатации. Крестьяне, участвующие в осуществлении проектов развития, подчинены крайне строгому авторитарному контролю назначенных при разработке проекта управляющих; эти крестьяне не имеют какой-либо собственности, и поэтому их участие в осуществлении проекта может быть легко прекращено. Те же немногие крестьяне, которые получили ссуды, попали в крайне тяжелые условия. Их долг просто «вычитается» из собранного урожая, поэтому крестьянину мало что остается. Крестьяне подвергаются также жестокой эксплуатации посредством механизма сбыта их продукции. Крестьяне обязаны продавать ее Корпорации по развитию сельского хозяйства и сбыту, которая выплачивает им гораздо меньше, чем стоит продаваемая продукция; при этом огромная прибыль идет не на повышение благосостояния крестьянства, а государству, которое направляет ее главным образом на удовлетворение потребностей правящего класса. (В то же время землевладельцам позволено продавать свою продукцию по собственному выбору.) Доход от продажи сельскохозяйственных продуктов распределяется крайне неравномерно. Как показывает Чиливумбо, в 1975 г. крестьянство, составлявшее 95 % всего населения, получило только 14 млн. квач из общей суммы 120 млн. квач, которой оценивался доход от продажи продукции сельского хозяйства… За тот год табачная промышленность обеспечила стране 44 млн. квач, в то время как лишь 3 млн. квач досталось крестьянству, а основная часть дохода – 41 млн. квач – перешла к землевладельцам, составлявшим менее чем 1 % всего населения, и к Корпорации по развитию сельского хозяйства и сбыту. Подводя итоги сказанному, заметим, что усилия, направляемые на интегрированное сельское развитие, могли бы способствовать фундаментальным и прогрессивным преобразованиям в экономике африканских стран. Мы убедились в этом на примере Танзании, где была предпринята серьезная попытка воплотить в жизнь идею интегрированного сельского развития, хотя правительство в конечном счете, как оказалось, отступило от реализации первоначальных замыслов. Всякая попытка воспринять данную идею всерьез как стратегию развития и воплотить ее в жизнь наталкивается на непреодолимое препятствие в виде классовых противоречий, характерных для африканских стран, где капитализм еще не полностью сформировался. Совсем не удивительно, что данная идея в большей степени «прижилась» в странах с такими социально-экономическими структурами, в которых уже обнаружились прогрессивные сдвиги.

Правительства африканских стран в большинстве случаев используют только внешние признаки подхода к интегрированному сельскому развитию, стремясь придать побольше «законности» своей власти, хотя по существу не способствуют такому развитию. Прикрываясь вывеской идеи интегрированного сельского развития, они проводят политику, которая в лучшем случае обеспечивает незначительный экономический рост, оказывая незначительное влияние (или совсем не оказывая его) на развитие и на преобразование неоколониальной экономической структуры, характерной для стран Африки. Африканские лидеры не в состоянии, даже имея самые лучшие намерения, обеспечить такие преобразования, которые способствовали бы развитию, при условии, что они полагаются исключительно на действие внутренних факторов. Это в последние два десятилетия все более осознают правительства африканских стран, а также учреждения и институты, занятые проблемой развития. Теперь повсеместно признается, что усилия самой страны должны быть обязательно дополнены международным сотрудничеством или что, во всяком случае, необходимы изменения в международных экономических отношениях. В данной связи чаще всего говорят о переменах двоякого рода, а именно о региональном сотрудничестве африканских стран и об улучшении их экономического положения в рамках установления нового международного экономического порядка. Это основные мотивы действий африканских стран. Поскольку же мы рассматриваем возможности преобразования экономики в странах Африки, необходимо остановиться, пусть кратко, на этих мотивах.

VI. Региональное сотрудничество стран Африки

Вопрос о региональном сотрудничестве стран Африки не представляет трудностей. Сотрудничество необходимо этим странам, чтобы они могли противостоять натиску действующих в Африке могущественных многонациональных корпораций, чтобы они могли обеспечить лучшие условия для своих экономических отношений с международными экономическими организациями, а также прочими региональными организациями, подобными ЕЭС. Региональное сотрудничество стран Африки необходимо им, кроме того, потому, что их внутренние рынки, как правило, слишком узки. Региональное сотрудничество могло бы способствовать расширению рынков, что в свою очередь облегчило бы проведение индустриализации. О том, как связана ограниченность размеров рынков с осуществлением индустриализации и развития, свидетельствуют следующие данные: в 26 из 47 развивающихся стран Африки проживает по 5—10 млн. человек; только в 9 странах численность населения составляет 10–30 млн. человек, и только в двух странах она превышает 30 млн. человек. Региональное сотрудничество могло бы способствовать мобилизации средств с целью обеспечения развития африканских стран, т. е. осуществлению определенных проектов в должных масштабах, производству специализированной продукции, необходимому для того, чтобы расширить межстрановую торговлю в Африке, повышению эффективности использования трудовых и природных ресурсов. Как лидеры африканских стран, так и специалисты по планированию прекрасно осведомлены о подобной выгоде от регионального сотрудничества. В различное время были созданы несколько региональных организаций для осуществления экономического сотрудничества. К их числу относятся: Таможенный союз (Свазиленд, Ботсвана, Лесото и ЮАР), Восточно-Африканское Сообщество (Кения, Танзания и Уганда), Совет Арабского Единства (Египет, Судан, Марокко) Центрально-Африканское Таможенное Управление и Экономический Союз (Центрально-Африканская Республика, Конго, Габон, Камерун), Союз «Мано-Ривер» (Либерия, Сьерра-Леоне), Союз Государств Центральной Африки (Чад, Заир), Постоянный Консультативный Совет Магриба (Алжир, Мавритания, Марокко и Тунис), Западно-Африканское Экономическое Сообщество (Бенин, БСК, Мали, Мавритания, Нигер, Сенегал, Верхняя Вольта), Экономическое Сообщество Западно-Африканских Государств (Острова Зеленого Мыса, Бенин, Гамбия, Гана, Гвинея, Гвинея-Бисау, БСК, Либерия, Мали, Мавритания, Нигер, Нигерия, Сенегал, Сьерра-Леоне, Того, Верхняя Вольта).