Черепашки-ниндзя против Тайного Советника - [8]

  Эти воспоминания пронеслись молние­носной чередой в голове президента. В сле­дующую секунду Майкл Далтон энергично сказал:

-   На сей раз следует признать, что Джоанна права. Я действительно сильно примелькался публике за последние четы­ре года. Будет лучше, если в эту кампанию я приму образ человека, равнодушного к борьбе за власть.

-   Тебе это будет легко сделать, - заме­тила Джоанна, хорошо знавшая сущность своего мужа.

-   Буду выступать пореже. Моим спич­райтерам следует позаботиться о том, что­бы мои выступления стали короче по вре­мени, но богаче по содержанию, - резю­мировал Далтон.

  Билл Танакис ничем не выразил своей досады. Но Джоанна знала, что тайный со­ветник болезненно переживает любой слу­чай, когда президент не прислушался к его словам. Далтон тоже знал об этом свойстве характера Билла, но не считал его серьезным недостатком.

  Президент особенно часто прислушивал­ся к мнению своей жены и тайного совет­ника именно потому, что всегда слышал от них совершенно противоречивые, взаимно исключающие друг друга советы. Он знал, что Джоанна и Танакис сильно недолюб­ливают друг друга. Но знал также и то, что правильное решение всегда лежит по­середине двух противоположных крайностей.

  Далтон редко принимал в споре чью-то одну сторону. Сегодняшний случай, когда он целиком принял концепцию Джоанны, был редким исключением. Понимая это, жена президента поспешила развить до­стигнутый успех.

-   Однако для победы мало только при­нять образ немногословного мудреца, ­- сказала она.

-   Чего же мне, по-твоему, еще недоста­ет? - пристально взглянул на жену пре­зидент.

-   Сильного союзника.

-   Кого ты имеешь в виду? - мысленно перебрал в уме Майкл Далтон всех влия­тельных общественных деятелей Амери­ки, к которым обращался за содействием в последнее время.

-   Ты знаешь, кого я имею ввиду, ­- мягко ответила Джоанна, понимая, что упоминание этого имени может болезнен­но подействовать на самолюбие мужа. - Он остался единственным, к кому ты не обратился за помощью. Если ты зару­чишься его поддержкой, то останешься на Капитолийском Холме еще на четыре года.

  Президент понял, о ком идет речь, и гневно воскликнул:

-   Ни за что! Никогда! Не смей о нем да­же говорить!

  Он взволнованно вскочил с кресла и стал расхаживать по кабинету, словно меряя шагами лежащий на полу ковер по диаго­нали.

  Джоанну крайне стесняло присутствие при этом доверительном разговоре посто­роннего. Но она понимала, что если не вы­скажет сейчас всего, что накипело у нее на душе, то впоследствии Майкл и слушать ее не станет. И это может привести всю их команду к поражению.

-   Ты потому так взволнован, что сам по­нимаешь мою правоту, - сказала она. ­- Пришло время идти на мировую с ним, Майкл.

-   Мир для нас с Фрэнком Нилгсом не­возможен, - вкрадчиво произнес тайный советник, безучастно глядя в окно, за ко­торым непроницаемую тьму пронизывали огни фонарей на лужайке перед Белым Домом.

  Далтон невольно вздрогнул, едва это имя прозвучало в тиши кабинета. Теперь, когда имя Нилгса было названо, Джоанна решила, что можно не стесняться говорить напрямик.

-   Именно сейчас для нас наилучшее время заключить с ним сделку! - с жаром воскликнула она. - Он сам дал нам это понять.

-   Из чего ты заключила? - удивился президент.

-   Он отказался официально поддержать кандидатуру Роберта Саймака.

-   Разумеется, он ведь неглупый чело­век и понимает, что такой экстремист, как Саймак, натворит больших бед, если дорвется до президентского кресла и ядерной кнопки, - пожал плечами Дал­тон. - Но это отнюдь не указывает на его симпатии моей кандидатуре. Если бы он и впрямь хотел мне помочь, то уже мог бы давно проявить инициати­ву...

-   После того оскорбления, которое на­несла ему наша администрация?! - с вы­зовом бросила Джоанна. - По-моему, это ты должен сделать шаг навстречу первым. Тебе следует выразить сожаление по пово­ду случившегося.

-   Никогда! - взревел президент. - Ни за что!

  Но в глубине души Далтон осознавал собственную вину в происшедшем. Тем яростней оказалась его реакция на предло­жение жены, которое при иных обстоя­тельствах и в иное время он признал бы здравым и разумным.

  Предыстория разногласий между прези­дентом и магнатом Фрэнком Нилгсом от­носилась по времени к началу правления Далтона. Специалисты корпорации, кото­рую возглавлял Нилгс, обнаружили в Юж­ной Африке залежи урана на большой глу­бине.

  Нилгс тотчас же основал «Южноафри­канский проект», нацеленный на разра­ботку этих залежей. Однако их разработка затруднялась большой глубиной залегания урановой породы. Корпорация Нилгса не могла в одиночку осилить освоение этих рудников. Требовалось привлечение мак­симального числа инвесторов.

  Тогда Нилгс обратился к новоизбранно­му президенту с просьбой поддержать «Южноафриканский проект». Успех этого предприятия сулил обогащение миллионов рядовых американцев, которые внесут часть своих вкладов в акции «Проекта». После продолжительного разговора с маг­натом Далтон гарантировал полную под­держку своей администрации в этих начи­наниях.

  Однако спустя месяц тайный советник положил на стол президента доклад, из которого явствовало, что «Южноафрикан­ский проект» - колоссальная афера. Рас­четы специалистов из штата Танакиса свидетельствовали о невозможности раз­работок урана на такой большой глубине. Анализ финансовых документов корпора­ции Нилгса показал, что «Проект» не имеет даже минимального гарантийного обеспечения.