Черепашки-ниндзя против Тайного Советника - [18]

-   Ты знакома с миссис Далтон? - спро­сил напрямик Леонардо.

-   Как раз сегодня я, кажется, подружи­лась с ней, - призналась Эйприл. - Я прекрасно знаю, отчего она волнуется. Но вот что, мои дорогие друзья, это тот самый случай, когда вам совать свои носы не сле­дует. Я обещала помочь миссис Далтон. Вы меня хорошо поняли?

-   Я не сказал бы, что очень, - пробур­чал Леонардо.

-   Частично, - уточнил Рафаэль.

-   Вот этого вам как раз достаточно, - улыбнулась Эйприл. - Займитесь чем-ни­будь другим. Мне поручено деликатное задание, и вы можете только помешать. Да я, вообще, не понимаю, как вы можете быть полезны Джоанне. Договорились, мальчи­ки, держитесь подальше. Хорошо?

-   Мы не привыкли с тобой спорить, ­- сказал Микеланджело. - Раз ты так счи­таешь, пусть будет так.

  Но Эйприл в эти минуты еще не знала, какая ее подстерегает опасность.

Глава 4. Последняя минута

  Джефри Нолл считал себя лучшим теле­журналистом, и когда при нем произносили имя известной публике Эйприл О'Нил, то он начинал нервничать. Он терпеть не мог это имя, а если случайно сталкивался с Эйприл в кабинетах или коридорах телекомпании, то его лицо буквально желтело от злости.

  Сколько помнит себя Джефри, никого в жизни он так не ненавидел, как эту смаз­ливую женщину. Недруги замечали его патологическое неприятие О'Нил и посмеивались.

-   Боишься, что она заткнет тебя за пояс? - говорили одни.

-   Да она просто отшила его однажды, - замечали другие.

  Больше всего злило Джефри то, что те и другие были правы. Уж сам-то перед собой он мог не прикидываться! По-прежнему вся Америка замирала у экранов телевизо­ров, когда начинал вести передачу Джеф­ри Нолл. Это льстило самолюбию. За это он любил американцев.

  Но зрители становились предателями по отношению к нему, когда с таким же вни­манием слушали эту болтливую сороку. Опросы показывали огорчительную бли­зость рейтингов этих двух телевизионных комментаторов.

  Должно быть, потому Джефри в послед­нее время занялся телевизионной режис­сурой и стал преуспевать в этой области. Но она, эта неугомонная Эйприл, написа­ла книгу, которая становится явно бест­селлером. От зависти Джефри чуть не лопнул. Но на книгу у него явно духа не хватит. Да и времени тоже!

  Правы были и те, кто предполагал, что за ненавистью Джефри стоят жизненные причины. Когда-то Джефри потерял голо­ву, так влюбился в Эйприл. Что он только не делал для того, чтобы заслужить ее внимание! Но все было напрасно. А однаж­ды в многолюдной компании она обозвала его гориллой, и он эту обиду не забудет до смертного часа.

  Мысленно Джефри не раз казнил Эйприл. Он готов был изжарить ее на медлен­ном огне, чтобы на его глазах ее красота обуглилась. О, какое облегчение принесло бы это!

  И все-таки мужское самолюбие не главенствовало. Больше всего пугало Джефри то, что Эйприл займет первое место, а его оттеснит на второе. Он по опыту других знаменитых комментаторов знал, что со второго места легко скатиться на третье, а там пошло и поехало.

  Как было бы хорошо, если бы Эйприл стала уродиной! Всякие же бывают слу­чаи. Если на ее лице появится безобраз­ный шрам, то она уже не полезет под объектив телекамеры. Пусть занимается домашними делами, разводит кроликов или коллекционирует своих любимых черепашек. Это же надо - обожать таких уродин! Неужели они лучше Джефри Нолла?

  Такой человек, как Джефри Нолл, обычно не имеет друзей. Джефри любил себя настолько сильно, что у него не оставалось чувства привязанности к другим. Когда те, кто считал себя почему-то в приятель­ских отношениях с Джефри, говорили, что он их предал, комментатор только пожи­мал плечами. Если ему надо было кого-то спихнуть с дороги, он никогда не задумывался над этим. Он мог написать донос на сотрудника в ФБР, вовсе не думая, что делает что-то неблаговидное.

  Только собственная выгода, других понятий для Джефри Нолла не существова­ло. И при всей этой беспринципности и цинизме Джефри поддерживал долголет­нюю дружбу с одним человеком - это был Билл Танакис, тайный советник прези­дента.

  Сам Джефри считал, что они с Биллом близнецы-братья, так много общего было в их характерах и отношении к окружающе­му миру. Они понимали друг друга с полу­слова. Танакис много раз пользовался ус­лугами Джефри. Достаточно было намек­нуть, и Джефри сделает все, чтобы выставить Танакиса в лучшем свете.

  И если Джефри для Танакиса был рупо­ром, то Танакис для Джефри являлся главной связью с сильными мира сего.

  Приятель Билл так вознесся, что может закружиться голова на такой высоте. Дру­жить с подобным господином было чрез­вычайно выгодно. И дело не в том, что Та­накис делал какие-то выгодные услуги. Было достаточно того, что люди знали ­Джефри близок к Танакису. Этот факт действовал лучше всякой рекомендации.

  Иногда в беседе с несговорчивым партне­ром Джефри бросал небрежно, как бы слу­чайно:

-   Как сказал бы мой друг Танакис...

  Или усмехался:

-   В таких случаях мой приятель Танакис...

  И тут же собеседник распахивал глаза.

-   О, вы знакомы с этим господином?

  Великое дело - знакомство с высокопоставленными чиновниками. Тем более ес­ли это дружба. Кто пустил бы Джефри в Белый Дом так запросто, как это происхо­дило чуть ли не каждый день? Он был вхож туда, как в собственное жилище.