А потом мушрики услышали душераздирающий крик старика… А когда выбежали из своих соляных мешков — поняли, что старик в момент сильного переживания бросился с холма вниз головой… Словом, кончил свои дни, как и предсказывал Бессаз, шахидом.
…В своих странствиях Тарази проехал и мимо того места, где был знакомый город. Господин Песок покрыл его, да так тщательно, словно города этого никогда и не было под луной.
Несколько черепах выползли из ямы, отправляясь на ловлю змей. И увидел Тарази, что идут они за знакомой черепахой, которая была их вожаком.
Тарази спрыгнул с лошади и легко поймал ее за лапу. Она покорно легла, и позволила осмотреть себя, и не льстила уже, не закатывала от удивления глаза, и Тарази понял, что черепахи научили ее нормальным, звериным повадкам. В конце концов, сбежавшая и от своих новых хозяев, она освободилась от всего человеческого, не чувствовала боли, не знала хитрости, лести, вернее, знала все это в ином, черепашьем качестве…
«Сколько же ей теперь? — подумал Тарази, но не стал считать перламутровые кольца на ее лапе, чтобы определить возраст. — Двадцать семь… и еще на тридцать лет состарили ее опыты… и три или четыре года, как она живет среди своих сородичей… Срок достаточный, чтобы человек благополучно кончил свой век… Но для черепахи — шестьдесят — золотая середина… Ей еще долго жить…»
Возможно, это и успокоило Тарази, показалось ему оправданием. Он наклонился и осторожно снял с ее шеи голубой лоскуток — все, что осталось от фрака, с таким старанием сшитого для нее Абитаем.
Может получиться так, что она случайно повернет морду — и в нос ей ударит запах одежды, которую она когда-то носила… Смутное беспокойство охватит тогда черепаху, и она поднимет морду, чтобы глянуть на звезды и понять, откуда эта тоска… извечная тоска всех ее сородичей по человеческому?..
