Череп - [2]

Не осталось, конечно, никаких кончиков пальцев… то есть, отпечатков пальцев. Открытая кожа жертвы, разумеется, давно сгнила на костях. Тело бросили в поле за гравийным карьером у Томс-ривер на юге штата, в получасе езды от Атлантик-сити, где-то в конце весны — начале лета. Кости растащили дикие животные, но большую часть удалось отыскать и собрать: жертва была примерно пять футов два дюйма ростом, хрупкого телосложения, вес — видимо, 100–110 фунтов. Если судить по волосам, белая.

Еще одна жуткая подробность, которую не стали сообщать прессе: не только череп жертвы превратили в крошево, но, как обнаружил судмедэксперт штата, руки и ноги отсекли от тела при помощи «тупого орудия с острой кромкой», вроде топора.

Читая отчет, Кайл содрогнулся. Господи! Лучше, если расчленение произошло после смерти, а не до.

Вот что странно: убийца потратил столько энергии, пытаясь уничтожить свою жертву, что хватило бы на то, чтобы выкопать глубокую могилу и хорошенько закидать ее камнями и гравием, чтобы тело не нашли никогда. Потому что брошенное тело, конечно, рано или поздно все равно найдут.

Однако жертву свою преступник хоронить не стал. Почему?

«Должно быть, хотел, чтобы нашли. Должно быть, гордился тем, что сделал».

То, что убийца сломал, доктор Кэссити восстановит. Сомнений в том, что получится, у него не было. Конечно, каких-то фрагментов кости будет недоставать, но можно компенсировать синтетическими материалами. Как только у него появится достоверный череп, он сможет реконструировать из глины достоверное лицо, а как только оно будет готово, художница, с которой он работал постоянно, цветными карандашами сделает его наброски под разными углами, чтобы следователям было с чем работать. Реконструкцию Кайла Кэссити разошлют по всему штату, распечатают на листовках и повесят в Интернете.

Убийства редко раскрывают, если не удается опознать жертву. В прошлом Кайлу несколько реконструкций удалось, хотя никогда не приходилось работать с таким тяжелым материалом, как сейчас. Случай просто редкий. Однако задача конечна: ему дали фрагменты костей; остается только сложить их вместе.

Когда Кайл начал работать с черепом у себя в лаборатории, в колледже, жертва была мертва уже примерно четыре месяца — лето в южном Нью-Джерси стояло почти тропическое. А в лаборатории Кайл поддерживал температуру около 18С. Слушал музыку: «Хорошо темперированный клавир» и «Гольдберг-вариации» Баха в исполнении Гленна Гульда — вот что подходило ему больше всего. Музыка блистательная и точная, быстрая, сверкающая, как водопад, она существовала лишь в настоящем; музыка без чувства, без ассоциаций.

* * *

Волосы! Светло-каштановые, выбеленные солнцем, с легкой рыжиной, по-прежнему слегка волнистые. На месте преступления собрали клочков шесть и все доставили в его лабораторию. Кайл положил их на подоконник, где они хорошо были видны, когда он отрывался от своей крайне сосредоточенной работы с пинцетом и кусочками кости. Самый длинный клок был дюймов семи в длину. Жертва носила длинные волосы, по плечи. Время от времени Кайл протягивал руку и трогал их.

Восемь дней: работа займет больше времени, чем Кайл ожидал. Поскольку работал он раздражающе медленно, допускал гораздо больше мелких ошибок, чем привык делать.

Рука его была тверда, как обычно. Глаза, вооруженные бифокальными линзами, — надежны, как обычно.

Однако не поспоришь: когда Кайл уходил из лаборатории, руки его явно начинали дрожали. А без нещадного флуоресцентного освещения зрение довольно сильно притуплялось.

Об этом он никому не скажет. И никто не заметит. Без сомнения, это пройдет.

К концу второго дня он устал и от Баха, и от Гленна Гульда. Мычание пианиста уже не казалось эксцентричным и стало просто непереносимым. Близость чужих мыслей, будто запах тела, который тебе совершенно не нужен. Он пытался слушать другие компакты — фортепиано, виолончель без аккомпанемента, но потом сдался и работал в тишине. Только тишины, конечно, не было и в помине: шум машин внизу, в Ньюаркском международном аэропорту взлетают и садятся самолеты, в ушах стучит его собственная кровь.

Странно: убийца не похоронил ее.

Странно: настолько сильно ненавидеть другого человека.

Господи, только бы она была мертва до того, как он взял в руки топор…

* * *

— Теперь у тебя есть друг, милая. Кайл — твой друг.

Жертве, по оценкам было где-то между восемнадцатью и тридцатью. Миниатюрная — как прикинули специалисты, сгнившая одежда была тридцать второго размера. Обувь — двадцать четыре, в карьере нашли одну босоножку с открытым носком. Грудная клетка, кости таза — все маленькое.

Бывала ли она беременна, рожала ли — определить невозможно.

Среди разбросанных костей не нашли никаких колец — только пару серебряных сережек, для которых требовалось прокалывать уши. Но уши жертвы исчезли, точно их и не было никогда. Только сережки остались тускло поблескивать.

— Может, он снял с тебя кольца. Должны же были быть у тебя кольца…

У черепа был узкий лоб и немного скошенный подбородок. Скулы — высокие и острые. Это поможет при лепке лица: все-таки характерные черты. Прикус неправильный — верхняя челюсть выступает. Кайл не мог определить, какой у нее был нос — длинный или короткий, вздернутый или с острым кончиком. В набросках они поэкспериментируют с разными носами, прическами, оттенками глаз.