Черчилль и Оруэлл: Битва за свободу - [68]

Оруэлл закончил писать «Скотный двор» в феврале 1944 г., но опубликовал лишь в августе 1945 г. Часть высвободившегося времени он посвятил текстам для своей рубрики в Tribune. Кроме того, они с женой в июне 1944 г. усыновили мальчика Ричарда. Младенцу, родившемуся в мае в Ньюкасле, было всего три недели, и у него не было даже одежды. Жена Оруэлла беспокоилась, что не полюбит ребенка, вспоминал их друг, но «в конце концов Эйлин была очень счастлива, что он у нее есть, что она может любить его, и очень гордилась им»[801]. Позднее, когда ей нужно было прийти в суд, чтобы оформить разрешение на усыновление, она тщательно оделась и даже купила по такому случаю желтую шляпку.

Вскоре после усыновления квартира, где они жили, стала непригодной для обитания из-за того, что неподалеку взорвалась «планирующая авиабомба» V-1, ранняя версия нацистской крылатой ракеты. Они снова переехали, на этот раз в Ислингтон. Ныне это фешенебельная часть города, где разворачивается действие романов Зои Хеллер «Скандальный дневник» и Ника Хорнби «Мой мальчик», а в 1944 г. Ислингтон был, по замечанию одного биографа, весьма запущенным районом, «периферией как раз в духе Оруэлла… анклавом нижнего среднего класса на территории рабочих»[802].

В феврале 1945 г. Оруэлл поехал на континент освещать завершающий этап Второй мировой войны для The Observer. Дэвид Астор вспоминал: «Он хотел войти в Германию с первыми войсками, которые вступят в нее, понимая, что хотя он много написал о диктатурах, но никогда не был в стране, находящейся под властью диктатора»[803].

Это было неблагоразумно, здоровье Оруэлла по-прежнему было слабым. В конце марта он попал в больницу в Кельне, где занимал себя написанием «Примечаний для распорядителя моего литературного наследия», в которых отрекся от двух своих ранних романов как «глупой халтуры»[804]. Во время госпитализации он получил известие, что его жене нужна операция по удалению опухоли матки. 29 марта 1945 г., перед тем как ее перевезли в операционную, она написала ему записку, где сообщила, что у нее прекрасная палата с окном в сад. На следующий день он получил телеграмму, что Эйлин умерла под наркозом. Ее похоронили 3 апреля[805]. Возможно, поэтому действие романа Оруэлла «1984» начинается 4 апреля 1984 г. – с такой даты началась его мрачная одинокая жизнь.

После похорон он оставил их сына на попечение подруги и вернулся к журналистике в Европе. Он почти ничего не писал в это время, что неудивительно. «Думаю, он считал, что не видит ничего сколько-нибудь полезного», – сказал Астор[806]. Оруэлл написал романисту Энтони Пауэллу из Парижа 13 апреля: «Эйлин мертва. Она умерла совершенно внезапно и неожиданно 29 марта во время операции, не считавшейся особенно серьезной. Я был в отъезде и не ожидал ничего плохого… Я не видел окончательных результатов расследования, да и не хочу их видеть, потому что это ее не вернет»[807]. Его молчание в это время, вероятно, свидетельствует об испытываемой Оруэллом боли. Джордж Вудкок, канадский анархист и поэт, сдружившийся с Оруэллом в 1940-х гг., написал: «Он лишь однажды упомянул при мне о своей первой жене Эйлин»[808].

* * *

Книга «Скотный двор» появилась в британских книжных магазинах через пять месяцев после смерти Эйлин и всего через три дня после окончания Второй мировой войны. Ее опубликовал Фредрик Варбург. Реакция была совсем не такой, как на более ранние книги Оруэлла. «Мы напечатали столько экземпляров, на сколько хватило бумаги, а именно, 5000 штук, и все они были распроданы за месяц или два, – сказал Варбург. – Тогда мы нашли еще бумагу и печатали, печатали, печатали. С тех пор она не переставала расходиться»[809].

Впервые в жизни Оруэлл стал литературно и финансово успешным. Он сумел, при посредничестве друга, расплатиться с анонимным жертвователем, приславшим ему в 1938 г. 300 фунтов, благодаря которым смог провести зиму в Марокко, дав отдых легким. В записке, сопровождающей первую выплату, он извиняется: «Прошло ужасно много времени, чтобы начать возвращать долг, но до этого года я действительно не мог этого сделать. Лишь недавно я стал хорошо зарабатывать»[810].

Едва ли, однако, он был счастлив. Вскоре после выхода в свет «Скотного двора» Оруэлл купил у друга пистолет, сказав ему, что боится, как бы коммунисты не попытались его убить[811]. Два специалиста по Оруэллу, Джон Родден и Джон Росси, пишут, что его страх был более реален, чем он мог знать. Изучение советских архивов после холодной войны показало, что в Испании Оруэлл был включен в списки приговоренных к казни на случай, если его удастся схватить[812]. С другой стороны, большинство убитых советской тайной полицией за пределами Испании были советскими перебежчиками или русскими антикоммунистами, так что страхи Оруэлла, пожалуй, отдавали паранойей.

Овдовев, Оруэлл стал отдаляться от мира, стараясь проводить как можно больше времени на малонаселенной, почти не имеющей дорог северной оконечности острова Джура у западного побережья Шотландии. Однако он чувствовал себя одиноким и во время приездов в Лондон делал предложение самым разным молодым женщинам, многие из которых едва были с ним знакомы. Он знал, что болен, и хотел быть уверенным, что после его смерти будет, кому заботиться о его сыне Ричарде. Одна его подруга, Силия Кирван, мягко отвергла его искательства, но продолжала видеться с ним