Чэнси - [32]

— Как насчет кофе? — предложил Коттон.

Наши лошади нуждались в отдыхе даже больше, чем мы, и под нависшей скалой им как раз хватало места.

— Удивительно, что он здесь не остался, — заметил Коттон. — Я сварю кофе, а ты, если хочешь, посмотри кругом.

Мы спустились на землю и завели лошадей под скалу. Там скопилось полно дров, и Коттон развел костер. Стряхнув воду со шляпы, я огляделся.

В этом месте наш беглец мог бы остановиться. Но не остановился, подумал, что такое укрытие известно многим? Впрочем, это еще требовалось выяснить.

— Недавно здесь горел костер, — сообщил Коттон. — Взгляни на угли. Они хорошо сохранились. А уголь очень быстро разрушается от дождя и ветра.

— Дождь-то сюда не попадает… хотя ты прав, Коттон. Но пока подождем делать выводы.

Дождь уже не лил как из ведра. Я побродил вокруг. Вскоре до меня донесся запах кофе, а потом и бекона. Я уже собрался обратно и случайно бросил взгляд через плечо.

На берегу над руслом ручья росло огромное, старое дерево. Его ветви свисали вниз, образуя что-то вроде естественного шалаша. Моросящий дождь, сумеречность, которую создавали низкие тучи, и тень от самого дерева настолько затруднили видимость, что мне пришлось посмотреть туда снова, чтобы удостовериться в своей правоте. Среди ветвей стояла стреноженная лошадь, понуро свесив голову.

Это место находилось несколько позади укрытия, в котором Коттон готовил кофе. Оно располагалось возле излучины ручья, в небольшом овражке, который проходил как бы по касательной к руслу, и взгляд естественным образом скользил мимо, вверх по течению.

С винтовкой наготове я осторожно двинулся вперед, осматривая ближайшие скалы и само дерево на предмет возможной засады. Но ничего не обнаружил. Приблизившись, опознал лошадь — она тоже принадлежала Гейтсу Потом заметил тело.

Человек в пестрой рубашке лежал лицом вниз перед лошадью. Его рука сжимала наполовину вынутый из кобуры револьвер. Он был убит с близкого расстояния выстрелом в голову в тот момент, когда схватился за револьвер.

Когда-то там же побывала еще одна лошадь и еще один человек. Он ли убил этого парня? Или в деле поучаствовал некто, незаметно подкравшийся?

Я постоял минуту, глядя на убитого, не в силах чем-либо помочь и лишь размышляя о том, как он мог прийти к такому концу. Убитый имел обычную наружность. При других обстоятельствах обзавелся бы постоянной работой, обеспечивал бы себя. Нечего и говорить о том, кем он мог бы стать.

А вот кто убил его? Неужели Тарлтон? Или кто-то из его команды? В конце концов я не знал из них никого, так как Тарлтон нанял их после моего отъезда на Запад. Достоверным оставалось то, что человек, ездивший на лошади Гейтса, бандит, потому что лошадь его краденая. Неоспоримо также, что два человека остановились под ветвями дерева. Один убил другого и ускакал. Или кто-то еще из засады убил этого человека и уехал, оставив лошадь другому. Из чего следовало, что этот третий мог быть где-то поблизости. Но лошадь оставалась стреноженной не один день, из чего возникал новый вопрос.

Взявшись за узду, я отвел коня к ручью. Он пил долго и жадно, а пока пил, я обшаривал местность глазами. Если бандит где-то рядом, я предпочел бы увидеть его до того, как он увидит меня.

Коттон вышел из укрытия окликнуть меня. Увидев незнакомую лошадь, поглядел на клеймо — первое, что делает всякий пастух. Я тем временем отвел коня и привязал вместе с нашими, потом обо всем рассказал Коттону.

— Ты все еще думаешь, что Тарлтон где-то поблизости? — спросил Коттон.

— Не исключено, что он ускакал на другой лошади.

Мы обсудили все события, пока ели и пили кофе. Тарлтона следовало найти.

— Он крепкий парень, — заверил я Коттона, — поверь, уж в этом я разбираюсь с ходу. Он джентльмен, в нем есть стержень, и он может за себя постоять.

Оставив Коттона сторожить лошадей, я начал поиск среди вымокших под дождем деревьев. Каждая ветка, к которой я прикасался, обдавала меня градом капель. Вскоре среди скопления валунов, поросших кустарником, я обнаружил второго человека. Он лежал, распластавшись на бревне, за которым пытался найти укрытие. Выстрел пришелся ему прямо в голову. Сам он приготовился стрелять из-за бревна. Его винтовка валялась рядом — как упала, так осталась лежать. Листья под телом оказались сухими.

Поднявшись, я посмотрел в том направлении, в котором, вероятно, смотрел и он. Человек, в которого он собирался стрелять, должно быть, стоял среди деревьев, где-то неподалеку. Я прошел вперед, бесшумно ступая по траве.

Две латунные гильзы отметили то место, где стоял тот, кто стрелял: как я надеялся, — Тарлтон. Непродолжительные поиски среди деревьев позади его огневой позиции привели меня к едва заметному отпечатку ботинка, а потом и к лошадиным следам.

Я вернулся к Коттону, мы сели на лошадей и отправились по следам.

— Он просто вышел оттуда и поскакал прочь, — предположил я, — едва ли он знал, что тот человек мертв. Он оставил вторую лошадь на этот случай. А может быть, как раз уезжал на лошади, когда другой человек внезапно открыл по нему огонь.

Горный склон был скользким от грязи. Мы обнаружили четкий след, наполненный дождевой водой.