Чемпионка - [4]

— Хм! А где их взять, твоих «более сильных»? Впрочем, знаю! «Твоих» — самое подходящее в данном случае слово. Возьмешь меня на дополнительные тренировки в суворовское училище!

— Ну, это ты через край хватанула. У нас, кроме нескольких преподавательниц по гуманитарным предметам, и женщин-то нет.

— Получается, что есть! Ты же сам хочешь, чтоб я продолжила семейные традиции Каменевых! — прибегла Юлька к решающему аргументу.

Дядюшка, подперев рукой лоб, от чего разительно стал напоминать скульптуру Родена «Мыслитель», стал по-крупному мыслить, так как упоминание о спортивных династиях обязывало его соответствовать.

— Ладно, так и быть, договорюсь я с начальством, чтобы тебе разрешили тренироваться с моими мальчиками, в порядке исключения. Считай, что уже зачислена, суворовец Юлий…

«Дядь-Юр» немного еще помыслил и добавил:

— …Цезарь!

Допив чай и незаметно для себя съев все булочки, которые она принесла, Юля заторопилась домой: времени оставалось в обрез на уроки, очередную порцию молодежного сериала, душ и полчаса — помечтать, лежа уже в постели, как она станет, обязательно станет чемпионкой, и как спохватится Эммануэль, к которому, несмотря на его подловатость, тянуло по-прежнему, если еще и не с большей силой, потому что у пороков есть свое темное очарование.

Сплав спортивной закалки и воинской дисциплины, присущих дяде Юре, возвел его простое обещание, данное мимоходом, в ранг нерушимой клятвы. Юля не знала, как он сумел убедить отцов-командиров: пригрозил ли им, что застрелится в учительской, или, наоборот, положил каждому в стол в качестве подарка именной наган с мушкой из чистого золота, но разрешение на ее тренировки капитан запаса Юрий Викторович — не человек, а Каменев — получил.

Трехэтажное кирпичное здание старинной постройки, суворовское училище, горделиво выпячивая безвкусную лепнину-барокко и прочие архитектурные «прибамбасы», разглядывало часто посаженными по фасаду окнами хрупкую тоненькую девушку, перебегавшую по диагонали плац, припорошенный снегом. В фойе Юля, явившаяся на первую тренировку, увидела дежурного, бравого суворовца с розовыми пухлыми щеками, какие так и подмывало слегка защемить, потрясти и сказать: «Большой уже вырос!», проводившего ее в комнату при спортзале, в которой вызревали на стеллажах мячи: оранжевые и красные пупырчатые — баскетбольные, бело-черные в пятиугольниках — футбольные, коричневые дольками — волейбольные и даже парочка продолговатых дынь мячей для регби.

— Добро пожаловать, племянница! Молодец, что не струхнула, — сказал дядя Юра, заполнявший журнал, сидя за столом, где были расставлены спортивные кубки. — Ты переодевайся за шкафом и иди в зал. У меня ребята на полной самоокупаемости: сами разминаются, потом Руслан рапортует мне, и приступаем к тренировке. Кстати, дева, как ты относишься к перспективе стать не женой казака, а женой генерала?

— Как-то ты сложно выражаешься, дядя Юра, не для моих средних умов.

— Я Руслана попросил шефство над тобой взять на первых порах, чтобы тебя не обижали. Он редкостная личность, заводила и несомненный лидер в нашем училище, с ним даже выпускники считаются. Руслан обязательно когда-нибудь станет генералом, или я ничего в жизни не понимаю.

— Нужен мне твой группенфюрер, старый сводник, — фыркнула Юля и поскорее нырнула за открытую дверцу шкафа, пока дядя Юра не поставил ее по стойке «смирно».

— Дядя Нюра, а сколько кругов на разминке бежать? — спросила она, собирая распущенные волосы, чтоб не мешали, в «хвост» на цветную резиночку, употребив семейное прозвище Юрия Викторовича, которое сама и присвоила ему в трехлетнем возрасте, нечаянно пролопотав вместо мужского городского «Юра» женское деревенское «Нюра».

— Ти-ха! — испугался дядюшка. — Если хоть один из моих мальцов услышит, как ты меня обзываешь, не отмыться будет до «пензии»!

— Неподдельное голубое отчаянье!

— Ну, Юленька, ну, солнышко!

— Так сколько кругов?

— Пятнадцать!

— Десять! — заключило солнышко и отправилось всходить в спортзал.

Хотя суворовцев и отпускали каждый день ночевать по домам, а не держали в казарме, отсутствие регулярного общения с противоположным полом сказывалось: все мальчишки отвели взгляды от ее приподнятой на груди полосатой футболки и стройных в почти невидимом золотистом пушке ног, но один, высокий, имевший приятное открытое лицо, вдруг заулыбался ей, как хорошей знакомой, и окликнул:

— Хай! Привет, Джулия! Вставай за мной — так распорядился Юрий Викторович, «твой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог»… И еще он приказал: «Вымотайте ее начисто, чтоб больше сюда не ходила!».

— Ты Руслан? Генерал будущий?

Можно было и не спрашивать, внешние данные «звезды» суворовского училища, которой прочили воссиять через годы на золотошитом погоне Генерального штаба, никак не меньше, были эталонными для мужественной красоты, и если б ему пришло в голову нашить на свои спортивные атласные трусы красные генеральские лампасы, Юля бы не удивилась. К тому же он проявил некоторое остроумие, ответив:

— Так точно! Только никакой я не генерал, обидно слышать… Я — будущий маршал!

— Вот и маршируй отсюда, и Юрию Викторовичу скажи, что я с ним больше не разговариваю, с предателем.