Чемпион - [35]

Скоро их догнал Токмолда. Он ехал в кошевке ауль­ного совета, запряженной красивым аргамаком предсе­дателя. Токмолда на сидение постелил ковер, конец его свешивался с задка саней.

Считая ниже своего достоинства ехать позади, Ток­молда подстегнул лошадь и, поравнявшись с большими санями, крикнул Розе:

— Переходи ко мне в сани, Роза... Мы раньше при­едем и успеем решить кое-какие дела...

— Да что вы! — весело воскликнула Роза. — Если ва­ша супруга узнает о том, что я пересела в ваши сани, она мне голову оторвет.

— И вообще нехорошо, когда руководители отрыва­ются от масс! — добавил Жолдыбек. — Мы Розу не от­пустим!

Токмолда понял, что Роза предпочитает ехать со все­ми. Со злостью он стегнул лошадь и, не оглядываясь, быстро помчался вперед.

* * *

Как всегда, Токмолда остановился у заведующего районным отделом народного образования Биткозова. Его трехлетнему сыну Токмолда привез в подарок дере­вянную лошадку.

— А это ваша доля... Женгей[16] для Вас приберегла, — сказал он жене Биткозова, высокой смуглой женщине, вручая ей тяжелый мешок. А та без лишних слов унесла его в кухню.

Токмолда превосходно знал Биткозова, знал, чем мож­но угодить ему.

Руководители райкома партии и райисполкома счита­ли Биткозова хорошим работником, деловым человеком, но деловитость его была показной. Он старался казаться открытым, простым, а в действительности не было в районе более хитрого, самонадеянного, вредного человека.

Токмолду, приехавшего с подарками, он встретил как долгожданного родственника, обо всех расспросил: о де­тях, о жене, о скотине — никого не забыл.

* * *

Вечером, напившись чаю, Биткозов и Токмолда уеди­нились.

Токмолда решил, что это самый подходящий момент для того, чтобы высказать все свои жалобы. Труднее всего начать такой разговор, поэтому он наклонился к маленькому сыну Биткозова, который ползал с погремуш­кой по полу и что-то лепетал по-своему.

— Что ты там говоришь, джигит? Иди ко мне, иди, — сказал он, поднимая малыша на руки. — Как тебя зовут?

— Жаркын, — ответил за сына отец.

— Ах, Жаркын! Засмейся, Жаркын... Вот так, — лас­ково говорил Токмолда. — Как он хорошо улыбается! И не боится никого... Эй, джигит, когда ты вырастешь? Когда поедешь по родной земле? Когда приедешь к нам в гости?

Биткозов понял, что последние слова, хоть и были сказаны мальцу, предназначены для него.

«Хорошо же! — подумал он про себя. — Я как-нибудь приеду к тебе».

А Токмолда между тем продолжал разговаривать с мальчиком.

— Приезжай к нам в аул. Ты знаешь, что твой дед Барак и наш дед Алжай были родственниками?

«Барак? — подумал Биткозов. — Кажется, ты очень хочешь сблизиться со мной».

— Ау! — продолжал Токмолда. — А ведь со стороны матери, если разобраться, ты нам приходишься племян­ником... Да, да! И, как племянник, ты можешь завладеть моим жеребенком и ускакать на нем...

«Э-э... — подумал Биткозов, в душу которого стало вкрадываться сомнение. — Он стал уж чересчур щедрым. Чего-то просить хочет. Задаром Токмолда не будет разбрасываться жеребятами».

А Токмолда обратился к хозяину:

— Я, Кусеке, больше жизни люблю детей. Что может понимать этот маленький ангел? Ничего... И кто знает, где его беда стережет?

— Да, да, — поддержал его Биткозов.

— Кусеке, — сказал Токмолда, усаживая малыша по­удобней на своих коленях. Он помолчал мгновение, слов­но стараясь побороть какое-то внутреннее отчаяние, и до­бавил: — Кусеке, я хочу уйти из школы...

— Что? Как вы сказали, Токе? Токмолда повторил свое желание.

— Уйти? — произнес Биткозов. — А чем вам не нра­вится ваша школа?

— Школа мне нравится, — ответил Токмолда. — Но я не могу ужиться с некоторыми учителями, хотя вы их и ставили в пример в своем докладе.

— О ком это вы?

— Я говорю о солдате... О Николае Трофимовиче.

— Почему же вы с ним не можете ужиться?

И вот тогда директор школы, не жалея слов, начал чернить молодого учителя: он-де такой-сякой, он хочет школьников в солдат превратить, он в них развивает при­страстие к разным играм, а ребята из-за этого переста­ют учиться; этот Николай Трофимович не понимает, что главная задача школы — дать детям знания, он не может ужиться с колхозниками, он создает в учительском кол­лективе, группировки, он не выполняет указаний, у него нет никакого педагогического таланта, он груб...

Биткозов все понял: когда иному плохому руково­дителю не нравится подчиненный, он старается опоро­чить его. Это — старый прием. Но Биткозов не стал возражать; ему очень не хотелось обидеть Токмолду, поэтому он только поддакивал и обещал.

— Ладно, Токе... Хорошо... Пусть конференция окон­чится, тогда я сам возьмусь за это дело, — Биткозов под­мигнул гостю и засмеялся. — У нас опыт есть, мы и не таких крутых оседлывали!

— Вот, вот! Учтите, пожалуйста: мы с ним в одной школе не уживемся! — сказал Токмолда, давая понять, что Николая Трофимовича он просит перевести в другую школу.

— Все будет в порядке, Токе. Все будет в порядке, — обещал Биткозов и, открыв коробку «Казбека», предло­жил папиросу гостю.

Токмолда протянул было руку, но вдруг замер, буд­то испугался чего-то. Но ничего страшного не случилось: просто малыш обмочил его.