Человек Желания - [37]

Но если миновали стороной преграды, пристало ль отрицать их иль мнить преодолёнными уже? Отнюдь: они всегда подстерегают, хотя, возможно, отложены для вас пока. Да, зло в вас существует и вкруг вас, и во вселенной, и чем бы вы не занимались в земной юдоли, в его находитесь вы узах: сие вполне вам указует на того, кто его создал.

Так дорастите, поднимитесь до возвышенных идей свободы с силой вашей. И ощутите: если существо вдруг оказалось осужденным в узах вместе с мiром пребывать, то значит, оно весьма могущественным было, чтобы вселенную поколебать.

78

Приятен голос ангела и друга моего. Он мне, как проблеск неожиданный искрящегося света для заблудившегося странника. Он мне, как исцеляющий бальзам больному, который поражен во всяких своих членах.

Кроме него, я не желаю больше слушать голоса иного. О, как разнится с голосами он, рожденными в земных и сумрачных пределах, в которых обитатели лишь ищут порабощения молитвы человека и отклонения ее с пути!

Ты обучи меня Господним песнопеньям, невинности псалмам, доверия, любви. Стези ты открываешь человеку. И в силах он идти тропою верной лишь при гласе слова твоего.

Я грешником являлся, хотя был удручен, но, вымаравшись вволю, я в скверне закоснел. За мной пришел он, кинувшись во прах, в котором извивался я; пришел он, чтобы мне внушить отвагу и вызволить меня оттуда.

Где друг, желающий нам столь добра, что даже в силах свыкнуться со злом, которое творим ему мы? Кто повелит мне возвестить его благодеянье во всех пределах мiрозданья?

О, друг мой, когда, к несчастью, голос твой уж не услышу боле, я в сердце разыщу своем и обрету в нем яркое воспоминанье о добродетели твоей: оно послужит мне проводником в пустыне и в сумраке моем.

И так возобладаю я двумя проводниками на долгих возрождения путях: один из них – то голос ангела и друга; второй – воспоминание его благодеяний.

Я их услышу, но мое сердце впредь отдохновения иметь не будет от того, что всякий человек не слышит их, не следует за ними в свой черед. Я стану размышлять о них в покое собственной могилы; и там они доставят мне тождественную радость, которую мне дали в достоверности моей опоры на земле.

79

Как можете, о, смертные слепые, вы Бога обвинять в своих страданьях и утратах в земной юдоли чуждой? И разве Господу не имя святость? Его закон ли не во имя милосердия? Ужели скипетр Его не служит правосудию?

Взгляните на природу и рассмотрите, что она никак не есть разумнее и справедливее Его. Однако существа, ей порожденные, расставлены природой по местам в контексте их естественных взаимосвязей и в элементах, им аналогичных.

Один лишь ты, несчастный человек мнишь мыслью отделиться от своих взаимосвязей, и даже обитатель вод, который выброшен на сушу и задыхается на берегу, казаться страждущим не может более Тебя.

Итак, не говори, что Бог тебя лишил потока жизни; тебе он дал его в обитель; об этом ныне Его любовь и снисхождение тебе напоминать не перестанут.

Боишься ограничить славу Бога Своего ты, однажды отказав Ему в твореньи зла! Но поразмысли: зло не сила, а только бессилие и слабость: оно стремится скрыть добро, которого ему недостает.

И рассуди, что сила эта была излишней для добра, в котором заключались силы все. Ужели разум не страдает твой от вида, как мiр разбух от «доказательств» и людей безверных?

Известно ли тебе, что человеку пожаловано было естество, чтоб зеркалом служить, в котором истину он смог бы обнаружить? Не ведаешь ли, что ученые, философы зерцалом сим овладевали и, поразив ударом резким, они его жестоко разбивали?

Затем они нам говорят: в него взглянув, познайте нечто. Но что прочесть мы в силах там? И разве всякие предметы, которые мы сможем в нем увидеть, нам не покажутся запечатленными в бесформенных осколках, ужели нам дадут себя познать?

Остерегайся сведений лукавых этих: в тебе самом они способны еще прекрасней зеркало разбить; не признавай священного светила, которое лучами стремится исколоть всю грудь твою, пока ты сам вокруг себя не разольешь свечение и кроткое тепло Господне.

8о

Тебе известны, человеческое сердце, сокровища благие, принадлежащие любви Отца. Детьми твоими образ предстает, который для тебя жизнь отражает. Над житием его твоя восходит животворность: се истинная дань, оплаченная им, ведь житие его произошло от жизни собственной твоей.

Любви предавшись отчей, сердце человека уж не находит места в себе для беззакония и преступленья. В пучине зла оно спокойно пребывает, и зло ничуть в него не входит, когда любовь порядком сердце охватила, связав его и с добродетелью, и с духом.

Вот почему порядок этот позволяет, чтобы отцы и матери являлись девственниками в поколениях своих, и чтобы нестроенье в них нашло свое возмездие. Вот почему Господне дело движется вперед: когда от беззакония смертный обратится, закон стремится быстро к завершению.

Душа людская, радуйся своим дарам природным. Чиста ли ты? Да, с той поры, когда, не применяя силы, ты неустанно заставляешь зло бежать, противоядию уподобляясь: его обычного употребления довольно, чтобы избавиться от яда животных вредоносных.

Глубины знания, открытые Адаму в поколеньях, желаю все отдать вас без остатка Высшей Силе.