Человек за бортом - [67]

Неожиданно Пун Лим увидел метрах в двухстах от себя деревянный спасательный плот с короткой мачтой и небольшим треугольным парусом. На нем маячили силуэты 5 человек. Поднятый волной на гребень, Лим замахал руками и стал кричать. Но люди на плоту его не заметили: ветер отнес его крик в сторону, а спасательный жилет издали мог вполне сойти за обломок корабля. Ветер угонял плот все дальше. От охватившего его в эту минуту отчаяния Пун Лим решил было развязать лямки спасательного жилета, сбросить его и покончить с муками. Но — прирожденный пловец — он знал, что утонуть все равно не сможет.

Прошло часа два, как прогремели взрывы. Лима в спасательном жилете качало на водяных валах. Когда одна волна, оказавшаяся выше, чем предыдущая, подхватила и взметнула его на свой гребень, он увидел метрах в двухстах по ходу волн какой-то темный предмет. «Плот!» — молнией пронеслось в его сознании. И Пун Лим отважился снять с себя спасательный жилет. Он сознавал, что быстро плыть в нем не сможет и что плот ветром унесет быстрее, чем он до него доплывет. Он сбросил и башмаки. Никогда в жизни он так быстро не плыл! Полчаса неимоверной изнурительной работы руками и ногами, что называется на последнем дыхании, среди 4-метровых океанских валов и — победа! Пун Лим догнал плот, ему он обязан жизнью.

Это был второй плот «Бен Ломонда» — стандартный спасательный деревянный плот, какими во время второй мировой войны снабжались английские военные транспорты. На нем имелся аварийный двухсуточный запас пресной воды и продуктов, рассчитанный на 25 человек: пресная вода в стальных баллонах, галеты, консервные банки с ветчиной, сгущенное молоко, шоколад... Как человек, понимающий толк в продуктах (он ими заведовал на «Бен Ломонде») Пун Лим все скрупулезно проверил, подсчитал и прикинул, на какое время ему хватит всего этого добра. Он считал, что находится на оживленной морской торговой трассе, по которой следовал в Бразилию его пароход, и уже в течение месяца его обязательно заметят с проходящего мимо судна и спасут. Лим установил себе норму воды и пищи в день с расчетом на один месяц: в этом была его ошибка... Он ведь не знал, что с судоходной трассы его снесло течением. В день он два раза ел и выпивал по 3,5 пинты пресной воды. Чтобы не потерять счет дням, Лим с каждым рассветом делал на левом борту плота гвоздем отметки: черточка — день, крест — ночь.

Ветер и течение несли плот, это Лим видел, но куда они его несли, он не знал. Если бы он был судоводителем, то сумел определить хотя бы направление движения своего плота по звездам. Больше всего его донимало палящее солнце и одиночество. Ночью, перед тем как заснуть, он не забывал привязывать себя линем к скобам у борта. Его плот не имел ни лееров, ни ограждений, в его средней части была полуметровая выемка и две скамьи для гребцов. Днем Лим обвязывался линем и плавал вокруг плота. Это помогало ему переносить невыносимую жару. Иногда он отплывал от своего плавучего дома на всю длину 50-метрового линя. Такие разминки помогали ему сохранить подвижность ног, которые начинали опухать от долгой неподвижности. Но однажды, когда океан был гладок, как зеркало, и палило солнце, примерно в 10 метрах от себя он увидел режущий воду темно-серый плавник акулы. С детства Лим помнил, что акула в первую очередь нападает на жертву, которая только частично находится над водой, но долго наблюдает за той, что плывет в воде. Метров 40, если не больше, Лим проплыл под водой. Когда он вынырнул у плота и, уцепившись за борт, стал подтягиваться, чтобы вскарабкаться в свой «дом», акула уже была тут как тут. Лим опередил ее буквально на мгновение. С тех пор он начинал свои водные процедуры с тщательной разведки обстановки.

Проходили дни. На левом борту плота уже было 50 черточек и крестов. Запасы пресной воды и продукты кончались. Горизонт по-прежнему был чист, на нем за это время не появилось ни одного судна, в воздухе не пролетел ни один самолет. И хотя Лим теперь уже понял, что течение снесло его с судоходной трассы, веру в спасение и присутствие духа он не потерял. Самым страшным для него была мысль о мучительной смерти от жажды. Пресная вода в баллонах кончилась. Что касается морской воды, китаец хорошо знал, что пить ее, — значит, умереть в еще худших муках. Он дал себе слово не пить морскую воду ни в коем случае. Лим сдержал слово и остался жив.

Среди аварийного запаса на плоту он обнаружил электрический фонарь с тремя цилиндрическими батареями. Проку от этого фонаря не было никакого: батареи уже давно окислились. Но смекалистый китаец все же нашел ему применение: он разобрал фонарь, вынул из него стальную пружину, распрямил ее, разломил на три части и из каждой смастерил рыболовный крюк. Леску он сделал из расплетенного линя. На насадку пошли остатки ветчины. Рыба, похожая на макрель, клюнула на 3-й день. Лим раскромсал ее на части краем консервной банки: ножа на плоту не нашлось. Несколько дней он питался сырой рыбой, высасывал из нее сок, а остатки вялил на солнце. Насадкой для очередной рыбалки китайцу служили ее же кусочки.