Человек в стене - [3]

Ванья пригубила вино и скрестила ноги по-турецки.

— Когда эта милая старушка пообещала все тут обустроить, я вначале немного тревожилась. Честно говоря, она кажется слегка бестолковой, и я была далеко не уверена, что мой вкус совпадет со вкусом пенсионерки. Но получилось просто здорово!

В прихожей громыхнуло, и свет в кухне погас.

— Боже, в чем дело?! — воскликнула Ванья.

Туве поднялась и достала из кармана джинсов зажигалку. Они с Ваньей ушли в прихожую, и девочки остались сидеть в темноте.

— Мама! — взвизгнула Санна.

Они с Эббой крепко обнялись.

— Просто лампочка взорвалась, — донесся из прихожей голос Туве. — Подождите минутку, и я все исправлю.

Свет снова загорелся, но Эбба и Санна так и держались друг за друга. Туве вернулась в кухню с осколками лампочки, завернула их в газету и выбросила в мусорное ведро.

— Испугались, девочки? — спросила Ванья, снова усаживаясь на пол. Она казалась бледной, накладывая себе в тарелку салат.

Туве взяла последний кусочек пиццы.

— Исключительно ради удовольствия, я уже сыта, — сказала она, и Ванья засмеялась. Это был искусственный, вымученный смех. Альва просто не узнавала в человеке, который смеется так неестественно, свою маму.

— Так что у тебя с работой? — спросила Туве, глядя на Ванью.

— Уже нашла. Замещение в старшей школе «Васа Риал». Начинаю в понедельник, — ответила Ванья. Она подняла бровь и улыбнулась, потянувшись к Туве своим бокалом, чтобы чокнуться.

— А что Томас? — спросила Туве.

Ванья покосилась на девочек:

— Об этом потом поговорим.

Она поднялась и сложила коробки из-под пиццы. Подлила «Фанты» в стакан Альве, но тот сразу опустел снова.

— Туве, а давай поменяемся местами! — попросила Санна.

— Зачем? — поинтересовалась Ванья.

— Мне страшно, когда дверь за спиной. Это дом с привидениями.

Ванья подцепила одну из непослушных вьющихся прядок Санниных волос и надежно упрятала ее под ободок.

— Это просто лампочка взорвалась, такие вещи происходят сплошь и рядом. Ничего необычного, — сказала Туве.

Ванья благодарно ей улыбнулась:

— Ты же знаешь, каково это — первая ночь на новом месте!

Альва повернулась к окну и задумчиво уставилась в темноту.

* * *

Петер пристроил ребенка у сгиба локтя и расположился у окна. Отодвинув свободной рукой занавеску, он смотрел на улицу. Двое мужчин закрыли задние двери автофургона и забрались в кабину. Когда машина развернулась, Петер плавно качнулся взад-вперед. Ему хотелось показать Вилме мигающие огоньки, но оказалось, что девочка уже спит. Он отошел от окна и осторожно положил ее в кроватку.

За весь день дочка ни разу не уснула как следует и отказывалась от молочной смеси, которой Петер пытался ее накормить. А едва только ему удалось угомонить ее, как она снова проснулась от шума в подъезде. Весь вечер вверх-вниз по лестнице носились люди с коробками и мебелью, две девочки перекрикивались и двигали по полу мебель. Под конец он перенес детский стульчик Вилмы в гостиную, чтобы ее не тревожил шум. Самая младшая из сестер вроде бы была поспокойнее остальных двух — Петер видел ее стоящей на улице и печально поглядывающей снизу вверх на окна.

Он убедился, что одеяло не закрывает личико Вилмы. Потом, выпрямляясь над кроваткой, подумал, что полгода назад у него не было ни времени, ни желания интересоваться соседями. Теперь же происходящее в доме, во дворе и на улице составляло всю его жизнь, не считая сериалов, которые крутили по телевизору в дневное время.

Кристина все еще не пришла. Петер надеялся, что жена вернется не слишком поздно, но она предупредила, чтобы он не ждал. Последние несколько недель она приходила и уходила когда заблагорассудится, но Петер решил не делать ей замечаний. Все равно так лучше, чем несколько месяцев назад, когда Вилма только родилась и у Кристины едва хватало сил на то, чтобы встать с постели.

Поначалу он не замечал, что что-то не в порядке. Тяжелые роды вымотали их обоих, а после возвращения из роддома жизнь так изменилась и стала такой беспорядочной, что у Петера не было времени ни о чем задуматься. Поначалу он счел, что Кристина устала после родов, и, чтобы дать ей отдых, взял на себя все заботы о Вилме. В том, что Кристина проспала сорок восемь часов и не встала даже на третий день, она винила боль.

Во время родов врач несколько раз прибегал к вакууму, прежде чем пришлось в экстренном порядке сделать разрез и заставить Вилму дышать. Но когда девочку положили на грудь Кристине, та даже не взглянула на нее. Акушерка не смогла заставить Кристину начать грудное вскармливание, и Петеру пришлось дать малышке молочную смесь из рожка. Все закончилось тем, что полгода назад он взял отпуск по уходу за ребенком.

Петер звонил акушерке. Хотя Кристина вроде бы хорошо восстанавливалась, ее все равно пришлось записать к специалисту в родильном отделении. Ей понадобилось несколько раз съездить в больницу, но даже в эти дни она еле могла подняться с кровати. Петеру неизменно приходилось помогать ей одеваться, а Вилма тем временем заходилась в крике.

Плач никогда не затихал. Это было хуже всего. Врачи говорили, что через несколько месяцев, когда колики от газов прекратятся, возможно, станет полегче.