Человек в серой шляпе - [5]

Миновав приёмную, где, завалившись на стол хрипло сопел дежурный, странная пара двинулась дальше по коридору в трупохранилище. Зрачки у Паши расширились от ужаса, жилка на шее бешено билась, но он ничего не мог сделать и безропотно следовал за Сергеем, обезволенный зельем и гипнозом.

Внутри ледяного, пропахшего формалиновым смрадом помещения на стеллажах из нержавеющей стали лежали укрытые белыми простынями тела. Сергей осмотрел их и, найдя нужное, подкатил каталку, куда осторожно уложил тело девушки…

13

Со слов Оли, вся субкультура местных «сатанистов» была обычной тусовкой, состоящей в основном из ребят фанатеющих от фильмов ужасов и тематической рок-музыки. В лучшем случае кто-то из них начитался книг популярных авторов вроде Алистера Кроули или Антона Шандора Ла-Вея, но не более того. Никаких жертвоприношений, не считая избитых в пьяном угаре бомжей и случайных прохожих, никаких тайных собраний, никакой реальной эзотерики и оккультизма, только дебоши, драки, походы на концерты и кладбища (разумеется, исключительно с целью вандализма):

– Скукота полная! Я-то – дура, поначалу думала у них там всё серьёзно, а в итоге выяснилось, что одно позёрство и болтовня! А, по поводу бомжей… Я, так-то, если что, ничего не говорила и не знаю… Ты же не потащишь невинную девушку в обезьянник с проститутками? – игриво закончила рассказ Оля, медленно стягивая одеяло со своего соблазнительного изящно татуированного тела.

– Ну… Это, смотря насколько вы, гражданочка, провинились перед обществом, – подыграл лежащий рядом Рома, затем ловко перекатился на девушку и изображая голодного вампира впился зубами в её шею…

Когда страсти отбушевали, Роман, перед тем как уснуть, рассказал зачем пытался познакомиться с ребятами в переходе и какие события этому предшествовали. Его история Олю сильно заинтересовала, наконец-то что-то серьезное, настоящее и таинственное.

Утром, на маленькой не прибранной кухне, Оля сидела за столом и пила кофе, наблюдая за тем, как Рома готовит им завтрак:

– Ты знаешь, я тут подумала, что нельзя всё вот так оставлять. Вашему начальству, конечно, пофигу на всю эту чертовщину, им бандитов, алкашей и наркоманов хватает, но вот, если провести расследование в частном порядке… Ты как, в деле?

Рома продолжал молча готовить, было видно, что он сомневается и не готов сразу принять решение:

– Ты подумай! Хочешь вечно участковым бегать? Да и потом, что тебя ждёт? Работа за копейки до пенсии?

Роман колебался, ему, в общем-то, было интересно предложение Оли, но реальная жизнь не кино, и он понимал, что руководство не оценит инициативу с частным расследованием, да ещё, если что-то начнет появляться в прессе, пускай и жёлтой… А, вот то, что Оля хочет, уцепившись за эту историю продвинуть свою карьеру журналистки, он точно не сомневался:

– Ты думаешь, если я влезу в это дело через голову начальства, то они меня похвалят и премию дадут? Или сразу звёзды генеральские в стакане принесут?

– Да нет, конечно, дурачок! Просто мог бы работать на газету, как я, вне штата, нам часто бывает нужна информация, так, ничего серьёзного… И вообще, в медиа-бизнесе бабки нормальные крутятся, главное попасть в тёплое местечко!

14

Холодный, дезинфицирующе белый свет ламп освещал жуткую картину: посередине помещения стояла каталка с телом Алёны изуродованным небрежно зашитым швом, идущим от шеи к паху, рядом сидел привязанный к стулу обнаженный до пояса Паша, под стулом виднелась небольшая лужица, несчастный от страха обмочился, а между телом девушки и жертвой с книгой в руках стоял Сергей, бормочущий что-то на смеси латинского и немецкого.

Закончив зачитывать из книги, Сергей отложил её в сторону, затем положил одну руку на лоб покойной, а вторую на голову Паши. Так он простоял несколько минут с воздетой к потолку головой, покачиваясь в трансе, монотонно, нараспев повторяя одну и ту же фразу.

Паша рыдал, выл, умолял: «Пожалуйста, пожалуйста, умоляяяю! Не трогай меня, я всё сделаю, всё, что ты захочешь, только не пытай, не мучай! Я же ничего плохого не сделал! Ничегооо!» В какой-то момент несчастный замолчал, глаза его закатились так, что были видны одни белки, словно он решил рассмотреть себя изнутри. Сергея передёрнуло, он тоже что-то ощутил, взял приготовленный заранее ритуальный нож с треугольным чёрным лезвием, освободил Паше руки и вложил ритуальное орудие в его правую кисть. Паша сжал рукоять и истеричными движениями стал наносить себе раны, оставляя на теле кровавый орнамент.

Сергей продолжил нараспев произносить слова, среди которых начало угадываться имя – Алёна, он призывал её вернуться в наш мир из обители теней, надёжно скрытой от живых. Лицо юноши, красное от напряжения, несмотря на холод в помещении, заливал пот. Свет несколько раз гас, затем мерцал яркими стробоскопическими вспышками, и наконец, стабилизировавшись, светя вполнакала, развесил тревожные тени по кафельным углам.

Сергей дрожащими руками отобрал кинжал у обессилевшего от потери крови Паши, взял тряпицу и промокнул его раны, впитывая в ткань кровь, затем поднес тряпицу ко рту покойницы и отжал, позволив бордовой жидкости тонкими струйками стечь в рот. Лампы на потолке напряженно загудели, свет стал совсем тусклым, дав повод теням из углов протянуть свои щупальца дальше, ближе к пахнущей свежей кровью середине зала.