Человек в саване - [9]
На кружевной кофточке женщины густой, засохшей пленкой лежала кровь. Как будто кто-то небрежно накинул сверху это красное, кричащее пятно, как накидывают яркий легкий шарф.
Руки сжимали портьеру, а ноги, тесно сжатые, как перед прыжком, упирались в опрокинутое у дверей кресло. Большой разрезной нож литого серебра, с ручкой из слоновой кости, валялся около трупа, окрашенный в густую краску засохшей крови…
Медленно и резко тикали часы. Капала, где-то рядом, вода из умывальника, а в глубине комнаты, на мягком кожаном кресле, сжав голову худыми дрожащими руками, сидел и покачивался в каком-то отупении высокий худой человек в коричневом, красивом костюме. На лице у него сквозь прозрачную, мертвенно-синюю кожу были видны мелкие, бьющиеся жилки. Губы высохли и обмотались черным налетом жара, волосы дико всклокочены, а посередине дорогой серебристой жилетки багрово выделялось такое же пятно, как на груди убитой женщины.
Мужчина сильно нагнулся в кресле, сделав, по-видимому, громадное физическое усилие, чтобы подняться и, встав, сделал несколько неуверенных, шатких шагов к кнопке электрического звонка. Несколько секунд он нерешительно держал руку на холодной костяшке, потом дико взглянул на труп и нажал кнопку.
Где-то в отдалении продребезжал звонок. Мужчина позвонил еще. Снова где-то металлически звякнуло и послышались возня и шаги. Через минуту в дверь постучались.
— Войдите, — хрипло проговорил мужчина и отвернулся к окну, — войдите, Дуняша.
Горничная отворила дверь и, войдя в комнату, невольно толкнула ногой тело женщины.
— С барыней что… худо? — спросила она, быстро наклоняясь над трупом, — упали?..
И, вдруг заметив кровавое пятно, она отшатнулась назад, ударилась о стенку и вскрикнула пресекшимся, еще сонным голосом:
— Барыня… Барыня… Кто убил?..
Мужчина обернулся, нервно сунул руки в карманы пиджака и, смотря в лицо вошедшей немигающим холодным взглядом, проговорил, выпуская слова из-за стиснутых зубов:
— Дуняша… Бегите в участок и заявите, что я… Слышите, так заявите, что, мол, архитектор Иван Николаевич Мазаев, убил свою жену, Надежду Михайловну… Запомните: жену Надежду Михайловну… Запомните?.. Ну что же вы стоите? — нервно крикнул он. — Идите… Да, погодите, — дайте мне пальто и шляпу… А еще скажите, что, мол, сам Мазаев уехал к судебному следователю. Запомните? Идите…
И, закрыв глаза, когда проходил мимо трупа, Мазаев твердыми, большими шагами, прошел в переднюю.
Следователь вышел розовый от сна, со слипающимися беспрестанно глазами и еще теплый от мягкой постели. Он изумленно посмотрел на Мазаева, кивнул ему на стул и закурил толстую, желтоватую папиросу.
— Дайте и мне, — попросил Мазаев.
Тот протянул портсигар. Мазаев закурил, жадно затянулся дымом и, выдохнув его серой струей, заговорил:
— Вас удивляет?.. Приход-то мой — слишком уж рановато что-то… Ну да, есть причины. Я, видите ли, жену свою, Надежду Михайловну, того… ну, понимаете — убил.
Следователь широко раскрыл глаза.
— Иван Николаевич! Иван Николаевич, что вы говорите?..
— Э, бросьте, — отмахнулся Мазаев, — забудьте-ка вы, что я Иван Николаевич и что мы с вами на даче вместе жили… Перед вами Мазаев, понимаете, убийца Мазаев, которому все равно через десять часов пришлось бы рассказывать вам о… ну, вот об этом, что случилось. Лучше выслушайте сейчас, а то не знаю, что эти часы делал бы… Может, еще утопился бы… Расскажу поподробнее — вы и адвокату потом моему расскажете. Героем сенсационного процесса ведь буду…
— Слушаю, — тихо произнес следователь. — Папиросу еще хотите?
— Дайте…
— Вы ведь меня давно знаете, — помните эту мою… связь, что ли, с Алясинской. Артисткой. Да, пожалуй, скорей кокоткой, чем артисткой. Увлечен я был здорово, больше трех лет оторваться не мог, а уж многое было, из-за чего стоило ее бросить. Только к концу дурацкого романа я понял, что если и нужен был ей, так только для того, чтобы квартира всегда была оплачена…
Когда ушел я от нее — помню — уж очень жутко было. Как будто бы заплутался. Выхода нет — один да один все время. Пил, кутил — грязно все это, быстро надоело. Жить стало ужасно кисло, тягуче. Встаешь и думаешь: хорошо бы сейчас повеситься. Честное слово! С таким мертвецким сознанием больше года прожил. Все омерзело и сам себе омерзел…
Вот в такую-то пору и встретилась мне… Надежда Михайловна… Ничего в ней особенного не было — так, девушка как девушка. Хорошенькая, чистенькая такая. Только уж, должно быть, очень скверно мне тогда было, потому что за каждым добрым словом или взглядом, как собака, бежал. Приласкала меня и Надежда Михайловна. Странно так и началось… Уж очень вы, говорит, грязный человек, Иван Николаевич. Точно в ванне давно не мылись. У вас от души кабаком пахнет, посмотрите на женщину, словно сторговываетесь с ней на какую-нибудь гадость, заговорите — цинизмом несет.
Как-то внутренне осмотрелся я после ее слов. Есть такие женщины, как зеркала: подойдешь к ним и сейчас же вся внутренняя пакость собственная видна станет.
Ну что же, говорю ей, гадкий я, так ведь никому от этого худа не будет, мало ли нас, двуногих гадов, шляется? Обозрел бы кто-нибудь, может быть, отошел бы. Вот, говорит, нежности какие, подумаешь. А у самой, вижу, что-то такое совсем не женское, а человеческое в глазах промелькнуло… Взялась она за меня, не отпускает от себя ни на шаг. В театр — я за ней должен, гулять едет — за мной заезжает. Мне, говорит, все равно делать вообще нечего, а если такого поганца, как вы, исправлю — по крайней мере на душе легче будет…
В антологии впервые собрана русская шерлокиана, опубликованная в период с начала XX в. и до Второй мировой войны. В это масштабное по полноте и широте охвата издание включены вольные продолжения и пастиши, пародии и юмористические рассказы, истории о приключениях Шерлока Холмса в городах и весях Российской империи и Советского Союза и статьи критиков и интерпретаторов. Многие произведения переиздаются впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли ранние рассказы 1912–1918 гг. и рассказы 1928–1936 гг., а также рассказы из журналов и газет.
Лето. Кембридж. Друзья. Тусовки. Казалось бы, очередное, ничем не примечательное лето для Элизабет Джонсон, но даже одно новое знакомство способно перевернуть твою жизнь с ног на голову. И кто знает, кем может оказаться человек, с которым ты сталкиваешься в коридоре университета каждый день, и к чему порой приводит любопытство… Содержит нецензурную брань.
Валентина Олесова, молодая женщина тридцати с небольшим лет, свободная, юрист по образованию, заглянув утром в почтовый ящик, обнаружила письмо, из которого узнала о существовании родной тетки, сестре отца, о которой в семье никогда не упоминали. Мария, так зовут вновь обретенную родственницу, проживает в Праге. Она недавно овдовела и решила вернуться на родину. Но для этого ей нужно было вступить в права наследства после смерти мужа и продать клинику, которой владел ее покойный муж. Однако Мария погибает под колесами автомобиля, а клиника переходит к заместителю ее мужа по завещанию, которое якобы составил муж перед смертью.
Продолжение первой части захватывающего рассказа. В этой книге вы узнаете как дальше повернется жизнь героев.
В детективе «Случайная жертва» сыщик-любитель Тимофей Савельевич снова берётся за расследование безнадёжного дела. Совершено двойное убийство, жертвами которого стали известный правозащитник и скромная девушка. За их убийство уже осуждён человек, но внезапно появляются новые доказательства, ставящие под сомнение вынесенный приговор. Подозреваемых слишком много и шанс найти виновного минимален. Но большой опыт и нестандартный подход к решению задач должны помочь Тимофею Савельевичу вычислить настоящего убийцу.
В каждом из нас кроется страх того, чего боятся нет абсолютно никакого смысла. И всякий, у кого есть подобная причина для беспокойств, пытается её спрятать в своей душе как можно глубже. Однако Нат считал, что ничего такого в этом нет. Ведь никто ему толком не объяснял, каких страхов стоит стесняться, а каких нет. Он спрашивал, но понятного ответа ему так никто и не дал. Почему? В этом Нат тоже пытался разобраться. Это вторая повесть из цикла "Дом на распутье". О том, как начинались приключения Натана Эймона и его друзей, вы можете прочесть в книге "Убийство в классическом стиле".
Приморский край, почти наши дни. Во время крещенских купаний жители деревни находят труп местного художника. Праздник испорчен, а милиция убеждена, что неудачливый служитель искусств покончил с собой. Однако видимых причин для этого нет: он был не стар, вполне доволен жизнью и полон творческих планов. Имел место несчастный случай? Или смерть художника оказалась кому-то выгодна? За расследование берется лучший друг погибшего, бывший моряк и молодой пенсионер Иван Ильич Осинников. Содержит нецензурную брань.
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.