Человек в поисках себя - [50]

Мы хотели бы еще раз подчеркнуть, что реальное содержание этих частичных психологических самоубийств намного сложнее, чем подразумевают эти иллюстрации. На самом деле некоторые люди – возможно, большинство – двигаются в противоположном направлении, когда им приходится отказываться от собственных жизненных амбиций: они отступают, ограничивают свой мир и становятся менее свободными. Но мы хотим пояснить, что в частичном самоубийстве есть положительный момент и что умирание одного отношения или потребности может быть оборотной стороной рождения чего-то нового (что является законом роста в природе, работающим точно так же и для людей). Можно выбрать для себя путь уничтожения невротической стратегии, зависимости, цепляния за других, а затем обнаружить способ жить свободнее. Женщина в нашем примере, несомненно, обнаружит для себя, что ее так называемая любовь к мужчине, ради которого она хотела совершить самоубийство, на самом деле была вовсе не любовью, а паразитическим цеплянием, которое уравновешивало желание обладать властью над мужчиной. За «смертью» части себя нередко следует возрастание осознания жизни и чувство новых возможностей.

Когда человек сознательно выбрал жизнь, происходят еще две вещи. Во-первых, его ответственность за себя приобретает новый смысл. Он принимает на себя ответственность за свою жизнь не как за то, чем он был обременен и что было навязано ему, а как за то, что он выбрал сам. Сам этот человек теперь существует как результат решения, которое он сам же и принял. Безусловно, любой думающий человек понимает в теории, что свобода и ответственность идут рука об руку: если кто-то несвободен, он – автомат, и очевидно, для него нет такой вещи, как ответственность; а если кто-то не может нести ответственность за себя, ему нельзя доверить свободу. Но когда человек «выбрал себя», это партнерство свободы и ответственности становится продуктивным: он испытывает это на собственной шкуре; выбирая себя, он осознаёт, что он одновременно выбрал и личную свободу, и ответственность за себя.

Другая вещь, которая при этом происходит, – это превращение внешней дисциплины в самодисциплину. Человек принимает самодисциплину не потому, что ему приказано – кто может командовать кем-то, кто был настолько свободен, чтобы покончить с собой? – но потому, что он с большей свободой выбрал то, что хочет делать со своей собственной жизнью, а дисциплина необходима ему ради тех ценностей, которых он желает достичь. Эту самодисциплину можно называть причудливыми именами: Ницше называл ее «любовь к своей судьбе», а Спиноза говорил о послушании законам жизни. Но независимо от витиеватости термина, я считаю, что это тот самый урок, который каждый постепенно усваивает в своей борьбе за зрелость.

Глава 6 Творческое сознание

Человек – «этическое животное», этическое потенциально, даже если, увы, в действительности это не всегда так. Его способность к «этическому суждению» – как свобода, разум и другие уникальные свойства человеческого существа – основана на самосознании.

Несколько лет назад доктор Хобарт Маурер[60] провел небольшой любопытный эксперимент в психологической лаборатории Гарварда. Задача была протестировать «этическое» чувство у крыс. Могут ли крысы просчитывать долгосрочные последствия хороших и плохих поступков, а затем действовать на этой основе? В клетку бросали кусочки еды на глазах у голодных животных, однако по замыслу исследователя они должны были научиться своего рода этикету, выжидая в течение трех секунд. Если крыса устремлялась к еде до истечения срока, она получала наказание в виде небольшого электрического разряда, подаваемого через пол клетки.

Из-за того что наказание следовало немедленно за поспешной попыткой добраться до еды, животные быстро научились «вежливо» выжидать, чтобы потом спокойно наслаждаться едой. Таким образом, они смогли организовать поведение, основываясь на принципе «подожди чуть-чуть или пожалеешь». Но если наказание запаздывало, скажем, на 9 или 12 секунд после нарушения этикета, крысам становилось очень непросто. В этом случае большинство из них теряли способность обучаться через наказание. Они превращались в «преступников», невольно таская еду, совершенно без оглядки на грозящее наказание. Или же они становились фрустрированными «невротиками», отказываясь от еды и голодая. Главный вывод эксперимента в том, что крысы не могут соизмерять наступление нежелательных последствий в будущем с желанием съесть лакомство прямо сейчас.

Этот небольшой эксперимент показывает разницу между человеком и крысой. Человек умеет «смотреть вперед и назад». Он способен выходить за пределы настоящего момента, вспоминать прошлое и планировать будущее, может предпочесть сравнительно большее благо, получение которого при этом является делом будущего, сравнительно меньшему благу, которое можно получить прямо сейчас. Точно так же он способен постичь чужие потребности и желания, может поставить себя на место другого, при выборе учитывая то, как видит благо его ближний, а как – он сам. В этом лежит исток умения, какую бы несовершенную и рудиментарную форму оно ни имело у большинства людей, «возлюбить ближнего своего» и понимать связь между собственными действиями и благосостоянием общества.