Человек в отставке - [9]

Крымов. Ты читай, а я буду отдыхать.

Елена Николаевна. Письмо от женщин. «Уважаемый товарищ секретарь Крымов, пишут вам женщины целинного совхоза «Семиозерный».

Крымов. Там директор Кривоконь.

Елена Николаевна. Он тут, кажется, основной герой. (Читает.) «У нас директором товарищ Кривоконь Алексей Григорьевич. Должны сказать, он хороший директор и хозяинует так себе, ничего... У него есть жена Глафира, еще молодая и довольно сдобная...».

Крымов. Правильно, сдобная... Борщ хорошо готовит.

Елена Николаевна(продолжая читать). «У него нет правой руки, и детей они не имеют... Пользуясь отсутствием руки, товарищ Кривоконь Алексей Григорьевич не пускает свою жену Глафиру работать в поле, — наверное, боится, что она свою пышность потеряет. А мы, у которых дети дошкольного возраста, не боимся ходить в поле, несмотря на халатность товарища Кривоконя Алексея Григорьевича, который второй год обещает открыть детский сад, но, видно, за пышностью своей жены Глафиры забывает наши болячки. Просим вас, товарищ секретарь Крымов, разъяснить товарищу Кривоконю Алексею Григорьевичу его гнилую позицию и вздернуть его за это. К сему Анна Товарнова, Пелагея Никитина, Дарья Хижняк».

Крымов(беря письмо). Слог высокий, но по существу. Придется разъяснить товарищу Кривоконю Алексею Григорьевичу его гнилую позицию. Читай дальше, Леля.

Елена Николаевна(вскрывая письмо, читает, про себя). Здесь что-то серьезное.

Крымов. Опять женщины?..

Елена Николаевна. Мужчина, Герой Советского Союза Подрезов.

Крымов(приподнявшись). Подрезов?

Елена Николаевна(медленно). Подрезов.

Крымов(вспоминая). У меня командир дивизии был Подрезов. Что он пишет?

Елена Николаевна. Пишет не о себе.

Крымов. Ну, читай же!

Елена Николаевна(читает). «Уважаемый товарищ Крымов. Обращается к вам полковник в отставке, бывший командир дивизии Подрезов. У меня к вам просьба — пересмотрите дело подполковника в отставке Рябинина Бориса Федоровича, исключенного из партии за то, что он, будучи командиром танкового полка, попал в плен к немцам. Решение об исключении из партии этого человека было несправедливым. Рябинин несколько раз обращался с просьбой о пересмотре дела, но ему отказывали. Я знаю Рябинина с Курской дуги. Это храбрый офицер, честнейший человек, преданный нашей Родине. Он трижды был ранен. Награжден тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны первой степени. Не приняли во внимание обстоятельства его пленения...».

Крымов(беря из рук жены письмо, сдержанно, но зло). Не приняли во внимание... (Читает, горячо.) «...Он был ранен... Лежал без памяти. Выбравшись из горящего танка, расстрелял все патроны. Оказался в лагере. Когда немного поправился, пытался с группой военнопленных бежать. Их поймали. Они отбивались камнями, палками, но все же их смяли. Избили до полусмерти. В тяжелом положении он был освобожден нашими войсками с другими пленными, когда эсэсовцы тащили их на расстрел...». Не приняли во внимание? Соедини меня с горкомом.

Елена Николаевна набирает номер.

Толмачев у себя?.. Соедините... Андрей Александрович?.. Прошу немедленно приехать ко мне... Нет, домой... Ничего, ничего! Я здоров... (Повесив трубку.) Так и героев Брестской крепости можно записать в предатели! Читай дальше...

Елена Николаевна. Может быть, потом?

Крымов. Читай. Что еще?

Елена Николаевна. Художника исключили из партии.

Крымов. Какого художника?

Елена Николаевна. Виктора Михайловича Медного.

Крымов. Какие у него картины?

Елена Николаевна. Не знаю... Он театральный художник.

Крымов. Кто исключил?

Елена Николаевна. Горком. Да вот он пишет: «Многоуважаемый товарищ Крымов!»

Крымов. Как к секретарю обкома, так многоуважаемый...

Елена Николаевна(читает). «Только недавно закончился Двадцатый съезд партии. У всех нас словно выросли крылья. Мы все одухотворены. Но для меня началась печальная полоса в моей партийной и творческой жизни — меня исключили из партии! Обращаюсь к вам, товарищ Крымов, рассчитывая на ваше чуткое сердце!..» Дальше что-то подхалимисто слишком...

Крымов(рассеянно). Леля, а Подрезов о том, что знает меня, ничего не написал? (Пробегая письмо глазами.) Разве всех политруков упомнишь!

Нина(входя). Ой, мы уже сидим! Как наша температурка? А как наше горлышко?

Крымов. А как наши экзамены?

Нина. Надвигаются, папочка. Душа замирает, и сердце трепещет. Заниматься надо днем и ночью... А я за седьмой класс почти все забыла, за восьмой — половину, за девятый — четверть.

Крымов. Плохи твои дела.

Нина. Почему плохи? Как у всех, так и у меня. Сначала забывают, потом вспоминают. Мама, мы в столовой будем заниматься? Папа, дай мне твою самописочку. Мы позанимаемся, я тебе отдам!

Крымов. Кто это «мы»?

Нина. Я и Миша.

Крымов(нарочито строго). Какой Миша?.

Нина. Подрезов.

Крымов(удивлен). Подрезов?

Нина. Да, Миша Подрезов. Он был у нас на моем дне рождения. Только ты его, наверное, не заметил. Ты же не досидел...

Крымов. Веди его сюда.

Нина. Ты же болен!

Крымов. Веди, веди!

Нина. Власть отца есть высшая власть на данном этапе.

Нина выходит и возвращается с Мишей. У Миши в руках книга.

Крымов. Здравствуйте.

Миша(пожимая руку). Здравствуйте!