Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда - [199]

— Надеюсь, вы верите мне, сэр. Я все время боялся, что полиция докопается до этого дела с майором Эллерби и меня заподозрят.

— Eh bien, — сказал Пуаро после долгой паузы, — я склонен верить вам. Но у меня еще одна просьба: покажите мне вашу чековую книжку, у вас ведь она есть?

— Да, сэр. Она, кстати, у меня с собой.

Без всякого смущения он достал из кармана тоненькую зеленую книжечку, протянул Пуаро, и тот ее перелистал.

— А! Вы купили на пятьсот фунтов акций Национального сберегательного банка в этом году?

— Да, сэр. Мне удалось скопить чуть больше тысячи фунтов на службе… э… у моего покойного хозяина майора Эллерби, и, кроме того, однажды мне повезло.

Вы помните, сэр, на дерби[202] первым пришел аутсайдер? А я поставил на него двадцать фунтов.

— Прощайте. — Пуаро протянул ему книжку. — Мне кажется, вы сказали правду. Если я ошибаюсь — тем хуже для вас, друг мой.

Как только за Паркером закрылась дверь, Пуаро надел пальто.

— Опять собрались куда-то? — спросил я.

— Мы с вами навестим добрейшего мистера Хэммонда.

— Вы верите истории Паркера?

— Она правдоподобна. Если только он не первосортный актер, то, похоже, искренне верит, что жертва шантажа — сам мистер Экройд. А если так, значит, он ничего не знает о миссис Феррар.

— Но в таком случае — кто?

— Precisement! Кто? Но наш визит к Хэммонду, во всяком случае, должен либо полностью обелить Паркера, либо…

— Либо?

— У меня сегодня скверная привычка не кончать фраз, — извинился Пуаро, — вы уж меня простите.

— Кстати, — сказал я смущенно, — придется и мне покаяться. Боюсь, я нечаянно проговорился о кольце.

— О каком кольце?

— Которое вы нашли в пруду с золотыми рыбками.

— А! — Пуаро улыбнулся.

— Надеюсь, вы не сердитесь? Я поступил легкомысленно.

— Нисколько, мой друг, нисколько. Я ведь не брал с вас слово молчать. Вы могли рассказывать, если вам хотелось. Она заинтересовалась — ваша сестра?

— Каролина? Еще бы! Сенсация! Столько возникло теорий!

— Однако все так просто и очевидно. Истина бросается в глаза, не правда ли?

— Разве? — сказал я сухо.

Пуаро рассмеялся.

— Умный человек держит свои соображения при себе, верно? — заметил он. — Но вот мы и добрались до конторы мистера Хэммонда.

Поверенный был у себя в кабинете и приветствовал нас в своей обычной суховато-официальной манере. Пуаро сразу перешел к делу:

— Мосье, мне хотелось бы получить от вас некоторые сведения, если, конечно, я не злоупотребляю вашей любезностью. Вы были поверенным покойной миссис Феррар из «Королевской лужайки»?

Я заметил, что Хэммонд удивлен, но профессиональная привычка одержала верх, и лицо его снова стало непроницаемым.

— Да, все ее дела проходили через мои руки.

— Отлично. Но сперва я попрошу вас выслушать доктора Шеппарда. Мой друг, вы не откажетесь рассказать о вашем последнем разговоре с мистером Экройдом в его кабинете?

— Конечно нет, — ответил я и принялся излагать события того памятного вечера. Хэммонд слушал меня с величайшим вниманием.

— Вот и все, — сказал я, закончив свое повествование.

— Шантаж, — задумчиво произнес поверенный.

— Вы удивлены? — спросил Пуаро.

Поверенный снял пенсне и тщательно протер его носовым платком.

— Нет, не удивлен, — сказал он наконец. — Пожалуй, нет. В течение некоторого времени я подозревал нечто подобное.

— Вот поэтому я и пришел к вам. Полагаю, только вы, мосье, можете назвать точные суммы, которые были выплачены.

— Не вижу причины скрывать их, — сказал Хэммонд, немного помолчав. — За последний год миссис Феррар продала некоторые ценные бумаги. Полученные деньги были положены на ее счет в банке, а не вложены в другие акции. После смерти мужа она жила уединенно и тихо, получая большой доход, и мне было ясно, что эти деньги нужны ей для какой-то особой цели. Я как-то спросил ее об этом, и она ответила, что поддерживает бедных родственников мужа. Я не стал больше расспрашивать, но до сих пор полагал, что деньги выплачивались какой-нибудь женщине, с которой был связан Эшли Феррар. Мне не приходило в голову, что в этом могла быть замешана сама миссис Феррар.

— А сумма? — спросил Пуаро.

— Выплачено было не менее двадцати тысяч фунтов.

— Двадцать тысяч! — воскликнул я. — За один год?

— Миссис Феррар была очень богата, — сухо заметил Пуаро, — а за убийство полагается немалая кара.

— Могу я чем-либо еще быть вам полезен? — спросил Хэммонд.

— Благодарю вас, это все, — сказал Пуаро, поднимаясь. — Извините, что побеспокоил вас.

— Нисколько.

Мы распрощались и вышли.

— А теперь о нашем друге Паркере, — сказал Пуаро. — С двадцатью тысячами в руках продолжал бы он служить? Je ne pense pas. Конечно, он мог положить деньги на другое имя, но я склонен поверить тому, что он нам говорил. Если он мошенник, то мелкий. Без воображения. Тогда у нас остаются — Реймонд или… ну… майор Блент.

— Только не Реймонд, — запротестовал я. — Мы же знаем, что даже пятьсот фунтов были для него серьезной проблемой.

— По его словам — да.

— Что же касается Гектора Блента…

— Я могу сообщить вам кое-что о милейшем майоре. Я обязан наводить справки, и я их навел. Так вот, наследство, о котором он упомянул, составляло около двадцати тысяч фунтов. Ну, что вы об этом скажете?