Человек в движении - [94]

Должен признаться, у нас произошло несколько случаев, способных кого угодно привести в полное замешательство. Взять, к примеру, умывальную комнату в одном из маленьких городков. Ну как может парень в кресле-каталке преодолеть глубокий желоб для стока воды? Или эти короткие глубокие ванны. Влезть в такую легко. А вот вылезти — совсем другое дело. Или что вы скажете по поводу доктора-глазника, который обследовал мой глаз на предмет инфекции в прихожей своего кабинета при свете карманного фонарика только потому, что по традиции вам следует разуваться, прежде чем войти в комнату, а он как-то не сообразил, что проще было бы очистить от грязи колеса моей каталки? Впрочем, засорение он удалил.

А потом наступил черед того вечера в Токио, когда мы послали Майка и Нэнси сбегать за гамбургерами в закусочную «Макдональд’с» всего в двух кварталах на нашей улице, а они пропали на целых семь часов. Послушать их рассказ — все звучало вполне логично. Чтобы не потеряться на токийских улицах и наверняка добраться до ресторана, они взяли такси. Шофер их вез примерно час. И вот тут-то они по-настоящему потерялись. Они поймали другое такси и попытались вернуться назад — но не могли вспомнить название отеля. Спустя несколько часов их осенило вдохновение, конечно же, название отеля и телефон знает Мюриэл Хани — она у нас отвечала за связь с прессой. Они решили позвонить Мюриэл. И куда? В Ванкувер! Впрочем, что тут особенного? Правда, возникла одна проблема. В Ванкувере в это время стояла глубокая ночь — а у них не было при себе домашнего телефона Мюриэл.

«Я знаю, что делать, — сказал Майк. — Я позвоню домой и узнаю телефон Мюриэл у родителей. Потом мы позвоним Мюриэл, она скажет нам название отеля и телефон, и все будет в порядке».

К этому времени они не знали, что делать — плакать или смеяться. Идет дождь, они продрогли и вымокли, а главное — проголодались, и в это время Майк разговаривает по телефону с Патриком.

«Отец, — говорит он ему. — Помнишь, ты как-то сказал — если мне что-нибудь понадобится, чтобы я сразу же звонил тебе? Так вот, мне кое-что нужно. У тебя есть телефон Мюриэл Хани?..»

Всего-то пара кварталов, два телефонных звонка через Тихий океан — и семь часов спустя они вернулись в отель. А гамбургеры они так и не принесли.

Уж коли речь зашла о еде, расскажу, как Ли помчался обследовать походную кухню, которой ему предстояло пользоваться в пути. Она оказалась еще меньше, чем просвечивавший насквозь бутербродный фургончик, с которым ему пришлось мучиться в Китае, — примерно размером с грузовичок для перевозки хлеба. В нем не было ни холодильника, ни цистерны с водой, зато имелся примус с камфоркой размером дюймов десять. Всякий раз, как Ли залезал внутрь, он набивал себе шишку на голове. Если когда-нибудь в программу Олимпийский игр включат приготовление пищи в грузовике на ходу, при этом стоя и одновременно жонглируя тремя предметами, Ли наверняка победит.

Одной из неудачных сторон нашего турне было то, что, в общем-то, так и не удалось познакомиться с ночной жизнью. Меня либо обкладывали льдом, либо массировали, или же я просто пытался выспаться. Но мне повезло: со мной была моя девушка. Дон вместе с Майком и Ли, конечно, отправлялись погулять, но ведь они были молоды и холосты. Естественно, временами они испытывали тягу познакомиться поближе с местной городской культурой.

В один из вечеров в Токио они оказались в знаменитом «Поющем баре» — у них там имеется огромное количество кассет с популярными мелодиями, к которым отдельно выдаются тексты песен. Если вы испытываете непреодолимое желание попеть, вам нужно отыскать вашу любимую песню в справочнике, после чего кассету вставляют в магнитофон, вы впрыгиваете на сцену и поете перед микрофоном, а строчки текста бегут перед вами на экране маленького телевизора.

Так вот, Дон — профессиональный музыкант. А характер у него такой, что он либо ужасно молчалив и застенчив, либо уж если заведется, то не остановишь. В тот вечер он решил исполнить песню Элвиса Пресли «Люби меня нежно».

Итак, кассета поставлена, он встает перед микрофоном и начинает петь. Народ в зале тут же приходит в восторг. Люди чуть ли не падают на пол со стульев. «С чего это они так хохочут? — недоумевает Дон. — Эй, ребята, ведь это же баллада!» В общем, он ничего не может понять. Наконец он замечает, что люди в зале смотрят куда-то за него. Он оборачивается и видит, что там происходит. На гигантском экране у него за спиной демонстрируется порнографический видеофильм. И пока Дон воспевал нежную любовь, парочка на экране занималась ею, скажем так, в несколько иной манере.

Мы покидали Азию, и каждый из нас оставлял здесь частичку себя навсегда. Невзирая на все проблемы, в Азии наше турне снискало наибольший успех, чем где бы то ни было. Народ нас встречал с энтузиазмом. Мы уезжали отсюда с твердой уверенностью: да, наш призыв услышан.

Отчасти это произошло благодаря таким людям, как Дэн Пуфан и принц Томохито, чья заинтересованность воплотилась в личном участии в проекте. Мы также познакомились с кузенами принца — крон-принцем Акихито и принцессой Мичико — они также проявили большой интерес к нашему предприятию. Но главным образом, как мне кажется, все так получилось потому, что люди оценили наше самопожертвование и то, что мы не требовали ничего в ответ, кроме того, чтобы они нас выслушали и прониклись участием к нашим проблемам, к тем битвам, которые нам приходится повседневно вести, и осознали те скрытые возможности, которые мы в себе несем — мы, от которых отворачивались и которых игнорировали в столь многих частях света.