Человек в движении - [116]
Помнится, в послевоенные два-три десятилетия на московских улицах, в магазинах, на рынках, в метро появлялись люди на низких платформочках. Человек отталкивался от пола подушечками, поскрипывал подшипниками. Казалось, половина человека и эта самодельная коляска — одно целое. Отвернуться, «не глазеть», вроде бы не заметить — что еще можно было сделать? Мы привыкли думать, что об инвалидах заботится государство и все, что нужно для них, — делается.
Но куда же делись те безногие, словно припаянные к платформочкам? Умерли? А новые — не появились? Но статистика доказывает, что число инвалидов растет. Просто среди нас им нет места — толпы стали гуще, люди злее. Невозможно представить человека в инвалидном кресле в московском метро…
Валерий Кудрявцев подивился супермарафону Рика и произнес нужные слова о выдержке и воле, о силе и целеустремленности, однако по поводу публикации решение принял такое: «В спортивной газете — об инвалидах? Нет, нас не поймут».
Наверное, главный редактор был прав. Во всяком случае, и он и я в ту пору могли разглядеть лишь надводную часть айсберга. Двери страны во внешний мир приоткрывались, и болезни нашего общества еще только предстояло увидеть.
В декабре, когда до старта лыжного путешествия через Северный Ледовитый океан оставалось два месяца, дома у Кохана я познакомился с Риком и Амандой. Вот мои тогдашние впечатления. Рик — удивительно чистый парень. Не он сам, а его душа видит и слышит. Аманда — красавица, умница. Она очень серьезно отнеслась к предстоящему ледовому путешествию из СССР в Канаду, радовалась разрешениям двух правительств на поход из одного дома в другой, догадливо рассуждала, что за три месяца пути народ Канады узнает об СССР много больше, чем за три иных года. Рик подарил мне книгу, перевод которой вы только что прочитали, с надписью: «Никогда не отказывайся от своей мечты. Мы будем ждать и аплодировать твоей окончательной победе. Большой удачи».
Книгу «Человек в движении» я показал Олегу Катагощину — заведующему редакцией географической литературы издательства «Прогресс». «Давай переведем, издадим, — уговаривал я его. — Она — откровение для нас, она нужна нашим людям. Завтрашний день стучится, и в СССР «Человек в движении» станет бестселлером».
Олег кивал с тем же энтузиазмом, что и главный редактор «Советского спорта». Он попросил оставить книгу в издательстве, не более.
15 марта из палатки, стоящей на дрейфующем льду в точке с координатами 83 градуса 1 минута северной широты и 97 градусов 7 минут восточной долго ты я послал директору издательства «Прогресс» Александру Авеличеву телеграмму:
«Шлю Вам и коллективу привет с лыжни СССР — Северный полюс — Канада. Сообщаю, что Олегу Катагощину оставил книгу Рика Хансена, которая только что вышла в Канаде. Уверен, что ее перевод будет иметь большой успех, опередит время, станет важной гуманной акцией издательства, хорошо будет встречен в Канаде».
В январе 1990 года меня познакомили с Константином Тарасовым — журналистом, географом и профессиональным переводчиком, известным по переводам романов Артура Хейли «Отель» и «Сильнодействующее лекарство». Оказалось, издательство попросило его перевести Хансена, и кое-что можно прочесть по-русски. Катагощин пояснил, что книга в плане 1991 года. Работа шла, право, неторопливо.
В Москве открывался ресторан «Макдональдс», и на торжества вместе с Джорджем Коханом прибывал Рик. Я размышлял: сказать Кудрявцеву о приезде канадского спортсмена или нет. Я все же позвонил ему, и Валерий пришел в восторг от возможной встречи. 27 января 1990 года на первой странице «Советского спорта» была помещена большая фотография: Р. Хансен и У. Гретцки, подзаголовок сообщал: «Наш гость на будущей неделе». Репортаж заканчивался словами: «28 января встречаем Рика в Шереметьево».
На правах московского друга я был с Хансеном у председателя Спорткомитета СССР Николая Русака, у председателя Советского олимпийского комитета Марата Грамова, у председателя Конфедерации инвалидного спорта СССР Валентина Дикуля в его Центре реабилитации инвалидов, в редакции газеты «Советский спорт», где встречу Рика с журналистами вел Валерий Кудрявцев.
Дикуль показал фильм. Мы увидели одного из его пациентов — мальчика, который пошел первый раз в жизни лишь в 8 лет. Мальчуган говорит: «Если меня даже убьют, я все равно буду ходить». Эти слова стали заголовком материала о Рике Хансене на первой странице газеты «Советский спорт» 3 февраля. Всю вторую страницу заняли прекрасная фотография Рика, слова «Толкая колеса руками, он обогнул земной шар», набранные аршинными буквами, и впечатляющая беседа с Хансеном, которую подготовил главный редактор.
Немного философии Рика из того разговора: «Мне кажется, что все мы на Земле существуем для выполнения важных функций. Каждый обладает определенными чертами, которые делают его уникальным. Кто-то талантлив, у другого есть атлетические способности, кто-то необыкновенно изобретателен. Некоторые более выдающиеся, другие ведут обычную жизнь. Нам не надо вставать друг над другом, а стоит подумать о том, чего мы можем достичь вместе. И мы должны поощрять друг друга в тех направлениях, где каждый из нас реализует свой потенциал максимально. Лучше всего спокойно воспринимать друг друга и наши различия. Неважно, в конце концов, какую ступеньку ты занимаешь в обществе. Если мы достигнем абсолютного взаимопонимания друг с другом, мы достигнем и всех целей, которые ставит перед собой человечество».
Книга, одним из авторов которой является отец ее главного героя, рассказывает о выдающемся канадском профессиональном хоккеисте Уэйне Гретцки, выступавшем за клуб НХЛ «Эдмонтон Ойлерз».Перевод с английского Т.А. Макаровой.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.