Человек, увидевший мир - [50]
До последней минуты Ерошенко верил, что друзья не оставят его в беде и добьются, чтобы его не высылали из Японии. Но они уже ничем не могли ему помочь. Правда, им удалось все же добиться приема у самого министра внутренних дел. Профессора Накамура и Куроита, писатели Арисима, Акита и Эгути, журналисты Фусе, Сино и Сома Кокко – все эти люди были настолько авторитетны, что министр, видимо, не мог их не принять. И вот они в его кабинете.
– Господин министр, в чем конкретно вы обвиняете Василия Ерошенко?
– Он оказывал дурное влияние на японцев.
– Но ведь он всего лишь поэт…
– Вот и плохо, что поэт.
– … и у него нет четких политических убеждений. Министр скептически улыбнулся: он читал и сатирические сказки и политические выступления этого русского.
– А речь в обществе "Гёминкай"? А участие в первомайской демонстрации? А членство в запрещенной ныне Социалистической лиге? И вообще, господа, мне стало известно, что вашего Ерошенко уже изгнали однажды – из британских владений. Но это не стало для него уроком, он и в Японии связался с подрывными элементами.
– Разрешите нам проводить господина Ерошенко. Прикажите полиции отпустить его ненадолго – хотя бы попрощаться.
– Извините, господа, здесь я не могу быть вам полезным.
Министр встал – аудиенция была окончена. А в это время пароход уже увозил Ерошенко из Японии в Россию, но не как пассажира, а, по выражению одного журналиста, "как простой багаж".
Уже потом, пытаясь оправдать произвол властей, правительственная пресса писала, что Ерошенко будто бы осуществлял связь между революционерами Японии России, передавая японским социалистам "крупные суммы от большевиков". Но друзья знали, что все это было ложью: в то время у него, увы, не было контактов с родиной. Что же касается денег, то писатель действительно делился с социалистами своими гонорарами.
Ни одно из обвинений, выдвинутых против Ерошенко, не выдерживает критики. Японская реакция знала, что творила.
К 1921 году Ерошенко сложился как писатель-сатирик, агитатор-социалист, убежденный противник эксплуататорского строя. И японские власти поступили с ним, как со своим заклятым врагом: выслали из страны "как большевика" (так и было написано в предписании полиции) под конвоем во Владивосток – на расправу к белогвардейцам.
Но японские власти не учли одного: высылка Ерошенко вызвала большой резонанс как в самой Японии, так и на всем революционном Востоке. Газеты захлестнула волна протеста. В защиту слепого сказочника выступил великий китайский писатель Лу Синь: "Англия и Япония – союзники, они нежны, как родные братья: кто не угоден в английских владениях, не придется, конечно, ко двору и в Японии. Но на этот раз все рекорды грубости и издевательства оказались побитыми", – писал Лу Синь и, вскрывая причины, почему "типично русская, широкая натура" Ерошенко пришлась не по вкусу японским властям, добавлял: "Мне хотелось, чтобы был услышан страдальческий крик гонимого, чтобы у моих соотечественников пробудились ярость и гнев против тех, кто попирает человеческое достоинство".
Эгути Кан также связывал высылку слепого писателя с политической ситуацией в Японии. Он писал: "Эта высылка, произведенная по распоряжению японских властей, была тяжким оскорблением и унижением для Ерошенко… Мне очень больно думать об этом. На мои глаза невольно навертываются слезы. И вместе с тем сердце наполняется гневом против тех, кто так оскорбил его. Как бы они ни изворачивались, ясно, что эта высылка была осуществлена лишь путем грубого насилия…
Высылка Ерошенко, так же как и разгон Социалистической лиги… наполнили сердца японской молодежи глубокой ненавистью к деспотизму, и эта ненависть взрыхлит почву для грядущих социальных перемен…
…Где-то далеко, по ту сторону Японского моря, скитается сейчас слепой поэт, не переставший мечтать об утопической свободной земле.
Где-то скитается в своих изорванных ботинках этот несчастный, на чьем теле еще не зажили синяки от сапог японских полицейских, еще не утихла острая, пронизывающая боль.
И когда я думаю об этом, мои глаза вновь наполняются слезами, а в сердце вспыхивает пламя гнева".
(15) Полиция, напуганная общественным резонансом, который приобрел арест Ерошенко. пыталась замять это дело. Госпожа Сома при поддержке Эгути Кана возбудила против администрации участка района Едобаси судебное дело. Свидетелями на процессе выступили рикши, видевшие, как был схвачен Ерошенко.
(16) Акита Удзяку пытался передать Ерошенко аванс за подготовленные им к публикации книги "Песнь предутренней зари" и "Последний стон" (они вышли из печати под редакцией Акита после высылки Ерошенко). Однако полиция отказалась принять деньги. Тогда почитатели поэта собрали большую по тем временам сумму в 500 иен и потребовали передать ее Ерошенко. На этот раз полиции пришлось уступить.
Глава V. ПРИМОРЬЕ
Василий Ерошенко стоял на палубе корабля "Ходзан-мару" и вслушивался в звуки на берегу. Он тяжело переживал свой арест и высылку из Японии.
"Четвертое июня 1921 года, – последний день, проведенный мной на японской земле, – писал Ерошенко. – О, как я молился о том, чтобы этот злосчастный день стал для меня последним…
Блистательный Лопе де Вега, ставший при жизни живым мифом, и сегодня остается самым популярным драматургом не только в Испании, но и во всем мире. На какое-то время он был предан забвению, несмотря на жизнь, полную приключений, и на чрезвычайно богатое творческое наследие, включающее около 1500 пьес, из которых до наших дней дошло около 500 в виде рукописей и изданных текстов.
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.
Предисловие к роману Всеволода Вячеславовича Иванова «Похождения факира».
Автобиография автора из журнала «Знамя» №5 2000 г.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.