Человек теней - [82]

Шрифт
Интервал

– Брось это, Элеанор, – сказал он, хватая ее за руку.

Но она не останавливалась, продолжая петь.

– Элиза. Элиза. Элиза. Элизабет. Элиза Кинкейд. Элиза. Элиза. Элиза.

Осветительные приборы удвоили ее тень на экране.

Бэйл последовал за Найквистом.

– Элеанор, пожалуйста, остановись, – взмолился он и попытался схватить ее, чтобы остановить завывания. Она отстранилась.

– Оставь меня в покое! – взвизгнула Элеанор. – Ты отнял ее у меня!

Бэйл продолжал двигаться, Найквист шел за ним.

В слепой панике она пятилась к занавесу, пытаясь убежать от них обоих. Занавес опутал ее.

– Она близко. Я чувствую ее! Она… она зовет меня!

Бэйл отчаянно потянулся к дочери, но Элеанор круто развернулась и полностью исчезла за занавесом. Видны были только складки белой ткани, все еще облегавшие ее тело. И вдруг Найквист услышал звук рвущейся и слетающей с подвесок ткани, которая медленно скользнула на пол сцены. Бэйл вскрикнул.

– Я заберу ее, – сказал Найквист, при этом они оба смотрели туда, где мутнела стена тумана, окутывающая заднюю часть сцены. Но никаких признаков присутствия Элеанор не было.

– Где она? – прошептал Бэйл.

– Я не знаю.

И вдруг Найквист увидел ее. Элеанор стояла прямо на краю Сумрачного района, обвитая сгустками тумана. За ней виднелись две фигуры с лицами, скрытыми за дымными масками.

Он подошел к ней.

– Элеанор, не глупи. Уходим.

Он чувствовал, как длинные холодные пальцы сумерек тянут его к себе, и ощущал, что его опутывает нечто неизвестное. Он не мог идти дальше.

Две фигуры в масках исчезли.

Бэйл приблизился к нему.

– Элеанор, пожалуйста! – воскликнул он. – Не уходи. Позволь мне объяснить. Вернись ко мне. Вернись!

Его последний зов не помог. Серый туман обернулся вокруг тела Элеанор, мягко обняв ее, как тень могла бы обнять свою любовь. Найквист сделал еще шаг вперед. Сумерки манили своими чарами, а стена тумана струилась, как медленный поток.

Девушку забрал туман.

Увидев это, Бэйл бросился вперед, крича:

– Элеанор! Где ты? Элеанор?

Найквист схватил его за плечи, но он выскользнул и ринулся вперед, в туман. Не имея другого выбора, Найквист последовал за ним. Все зря, все насмарку. Он снова протянул руку, на сей раз крепко схватив президента.

– Бэйл! Не глупи.

Двоих мужчин окутывало туманом.

– Слишком поздно.

– Нет!

Они недолго боролись друг с другом, но у Бэйла не осталось сил. Найквист выпустил его, и тот упал на пол. Тело мужчины казалось невесомым.

– Она умрет там, – выдавил Бэйл, захлебываясь от раздиравших его душу мучений. Еще некоторое время он бессвязно бормотал, глотая слова, и наконец, остался лишь плач.

Найквист оставил его там. Он всем телом ощущал туман и его шепот. Сцена мерцала глубоким серебристым светом, создавая странную музыку. Обрывки шума, мелодичные фразы, потерянные голоса. Он двинулся вперед, по размытому порогу, заходя дальше, глубже, ощущая кожей то внезапный холод, то тепло. Прием: он не мог придумать другого слова для этого чувства. Время пришло. Туман принял его. Сделав несколько шагов, он оказался за кулисами, нашел открытую дверь, прошел по туманному коридору и открыл другую дверь, ведущую наружу, на участок земли за театром.

Засохшие цветы, зловоние гнилых листьев.

Паутина, покрытая росой.

Сорняки и колючки, цеплявшиеся за ноги Найквиста.

Было слишком поздно.

Никаких признаков или надежды на человеческую жизнь, нет, только не здесь.

Но Найквист медленно продвигался вперед, чувствуя, как туман сгущается и вьется, обретает форму, окутывая его.

Обнимает и ласкает.

Холодный влажный воздух на лице.

Темно-серебристый или серый окружающий свет. Он не видел ничего дальше вытянутой руки.

Внезапный крик птицы.

Страх холодком пробегал по спине, Найквист то и дело поворачивался, пытаясь понять, где он. Театр уже исчез за сумрачным пологом.

В каком направлении он должен идти и как двигаться?

Шаг, другой. Еще один…

Он потерялся.

Лунный свет. Туман. Его тело.

Еще шаг.

Его тело, туман. Где заканчивается человек и начинается туман?

Уже не различишь.

Луна. Туман. Плоть. Все в одном, все единое целое.

Он потерялся…

Еще один шаг.

Часть 3. Сумрачный район

Путеводитель: запрещенные пути

Нулевой участок – таинственный участок земли, существующий между Дневным и Ночным районами.

Он не имеет официального названия и никаких точных ограничений на карте.

Большинство людей называют его Сумрачным районом.

Границы не могут быть определены или исправлены.

Луна в ее разных обличьях – одинокая забытая императрица этого царства тумана и печали, наряду с Геспер, также известной как Венера или вечерняя звезда.

Путешественники должны знать, что Сумрачный район считается строго ограниченным. Только городским поездам разрешено пересекать этот регион.

Это опасная зона, другой мир с другими правилами и физическими свойствами.

Люди теряются там и никогда не возвращаются.

Туда ведет множество путей, но лишь некоторые ведут обратно, и эти немногие хорошо скрыты и постоянно меняются.

В худшем случае регион крадет у вас, приносит боль и разрушает.

Это тот момент времени и пространства, где нет ничего определенного, где чувства и сердце встречаются на полпути между тьмой и светом. Люди рассказывают о демонах и причудливых существах, людях без тени и безликих женщинах, призраках и потерянных воспоминаниях.


Еще от автора Джефф Нун
Пыльца

Мир, где Плодородие 10 сломало генетические барьеры.Существа, слившиеся в экстазе межвидового секса, вечное противостояние гибридов. Мех против Дыма. Чистые против гибридов. Больные против здоровых. И все – против Зомби.В этом мире миф обрёл разум и волю, но не перестал быть мифом. Добавьте к нему ещё одно измерение – измерение сна – и добро пожаловать в дождливый Манчестер, в сезон цветения.


Вирт

Будущее. Близкое будущее. Время виртуальной реальности – и новых «средств», расширяющих сознание до невероятного предела.Время, когда компания отвязных молодых парней и девушек начинает странную Игру. Игру, в которой много правил, но первое из них: «Будьте ОСТОРОЖНЫ. Будьте ОЧЕНЬ ОСТОРОЖНЫ!»Перед вами – «Вирт». Книга, после которой окружающий мир для вас изменится навеки!


Автоматическая Алиса

 В этот раз Алиса (да-да, та самая Алиса, чьи приключения в Стране Чудес все мы хорошо знаем) попадает из эпохи правления королевы Виктории в футуристичный Манчестер 98-го.


Нимформация

Будущее. Близкое будущее. Время виртуальной реальности — и новых «средств», расширяющих сознание до невероятного предела.Время игры.Большой игры.Игры, слоган которой — «Anno Domino!» — звучит в небе над Манчестером. Победитель получает ВСЁ? Так считают… правда, ещё НИКОМУ не удавалось выиграть там, где сами правила Игры меняют окружающий мир НАВСЕГДА…


Брошенные машины

Перед вами — эталон психоделического романа-катастрофы. Сумрачная и бесконечно сильная «сага странствий» по стране, одержимой загадочной болезнью, которая передаётся через зеркала и книги. Мир, свернувшийся с нарезки и утративший логику, сошёл с ума. И спасти его почти невозможно. Но — стоит ли спасать?!


Рекомендуем почитать
Дождевые черви: 2161-2162

Классическая постапокалиптика. Художественная редакция дневника жителя страшной эпохи. Своего рода бортовой журнал, являющийся средством связи погибших с живыми.Герой – одиночка поневоле. Его окружают и люди и события, но он не может определить себя к конкретному сообществу и в меру сложившихся обстоятельств, внутренних убеждений и инстинкта самосохранения стремится вперед в неизвестность.


Том 1. Моя жизнь. Эдем. Расследование

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Человек, который хотел всё исправить

Что, если вы получите возможность «перематывать» время назад, возвращаясь в прошлое на 10 минут? Сможете ли вы достойно распорядиться представленным шансом? Улучшите вы свою жизнь или загоните себя в тупик в бесконечных попытках исправить содеянное? Игорь – обычный парень «с рабочих окраин»: без семьи, без денег, без перспектив. Благодаря случаю, он получает «ретенсер» – устройство, отправляющее владельца на 10 минут в прошлое. Решив, что это шанс исправить свое финансовое положение, герой совершает ряд необдуманных поступков.


Экстелопедия Вестранда в 44 магнетомах

Из сборника «Мнимая величина». Рассказ опубликован в журнале «Химия и жизнь», № 1, 1978 г.  .


И вам еще кажется, что у вас неприятности?

Значительная часть современного американского юмора берет свое начало в еврейской культуре. Еврейский юмор, в свою очередь, оказался превосходным зеркалом общества благодаря неповторимому сочетанию языка, стиля, карикатурности и глубокой отчужденности.Вот вам милая еврейская супружеская пара, и у них есть дочь — дочь, которая вышла замуж за марсианина. Трудно найти большего гоя, чем он, не так ли?Или все-таки не так?Дж. Данн, составитель сборника Дибук с Мазлтов-IV. Американская еврейская фантастика.


Две копейки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дикие мальчики

«Дикие мальчики, или Книга мертвых», первый роман «лондонской» трилогии, куда входят также «Дезинсектор» и «Пристань святых», повествует о группе подростков-мародеров, терроризирующих города Северной Африки. В гротескном, романтичном, кошмарном шедевре Берроуза технологии, плоть и насилие проникают друг в друга, сливаясь в вакханалии взаимного уничтожения. Это произведение вдохновило группу Duran Duran на создание одноименной знаменитой песни с альбома «Arena». Книга содержит нецензурную брань.


Ангелы Ада

Книга-сенсация. Книга-скандал. В 1966 году она произвела эффект разорвавшейся бомбы, да и в наши дни считается единственным достоверным исследованием быта и нравов странного племени «современных варваров» из байкерских группировок. Хантеру Томпсону удалось совершить невозможное: этот основатель «гонзо-журналистики» стал своим в самой прославленной «семье» байкеров – «великих и ужасных» Ангелов Ада. Два года он кочевал вместе с группировкой по просторам Америки, был свидетелем подвигов и преступлений Ангелов Ада, их попоек, дружбы и потрясающего взаимного доверия, порождающего абсолютную круговую поруку, и результатом стала эта немыслимая книга, которую один из критиков совершенно верно назвал «жестокой рок-н-ролльной сказкой», а сами Ангелы Ада – «единственной правдой, которая когда-либо была о них написана».


Обреченные

Кто бы мог подумать, что, умерев, я стану настолько известной личностью! Газеты, телевидение и радио в один голос твердят, какой лапочкой я была, какую идеальную дочь потеряли мои родители – самый известный продюсер Голливуда и актриса № 1 «фабрики грез». Как же это получилось, что незаметная, стеснительная девочка с прыщами, подростковыми комплексами и лишним весом сделалась всенародной любимицей и объектом культа, и зашло это сумасшествие настолько далеко, что теперь моим именем называется рукотворный остров – прибежище тысяч адептов новой религии, стремящихся любой ценой попасть в рай?Конечно, это происки нечистого – обманщика, шарлатана и мастака манипуляций!Но зря, как говорится, связался черт с младенцем…


До самых кончиков

Все мы – рабы собственных инстинктов, и, зная это, нами легко манипулируют политики, журналисты, маркетологи. Линус Максвелл – один из таких манипуляторов. Кто же он, человек с тысячью лиц, – промышленник, ученый, филантроп, секс-гуру?Создавая новую линию товаров для женщин «До самых кончиков», он бросает вызов общественным идеалам и ставит во главу угла чистый гедонизм. Как далеко он готов зайти в своей одержимости совершенством?Чак Паланик, известный ниспровергатель основ современного западного мира, в своих произведениях все ставит под сомнение.