Человек среди религий - [3]
Многое, хотя и не всё. Не всё (мы ещё коснёмся этого), хотя и многое.
Наш разум и наши чувства побуждают нас ориентироваться во взаимоотношениях с людьми, в социальном мироустройстве, в логических связях явлений и суждений, в этических проблемах, в осмыслении жизни через искусство, в собственных творческих возможностях. Мы как бы движемся одновременно в нескольких разных лабиринтах существования. Но одно из этих измерений жизни носит совершенно особый характер.
О внутренних переживаниях, относящихся к этой стороне жизни, мы говорим как о вере, или о чувстве веры.
Круг социальных традиций такого рода, общих переживаний, связывающих людей друг с другом и с неким высшим началом (с Высшим), мы называем религией.
Основная задача философии – помогать человеку ориентироваться в главном.
Основная задача религии – помогать человеку ориентироваться по отношению к Высшему.
Что это такое – Высшее? Может быть, у нас и не окажется оснований, чтобы воспользоваться этим словом? Что ж, тогда философское ориентирование должно честно привести нас к признанию того, что религия не в состоянии дать нам реальные ориентиры. Тогда мы скажем, что это направление мышления и жизни не для нас, и перестанем искать своё среди религиозных учений – по крайней мере до тех пор, пока что-то не побудит нас к пересмотру позиции.
Здесь важны и понимание, и личный религиозный опыт. Разновидностью религиозного опыта является и полное его отсутствие.
Даже если мы признаем Высшее реальностью, это не означает, что мы навсегда избавились от сомнений и обрели абсолютно достоверное знание того, с чем (или с Кем) имеем дело. Высшее реально прежде всего как тайна. Впрочем, то же самое можно сказать и о многих других наших центральных ориентирах. Может быть, вообще все они, без исключения, уходят корнями в тайну. Лучше это или хуже для нас – дело вкуса. Но если это так, приходится с этим считаться.
Поэтому результатом личного религиозного ориентирования вряд ли будет исчерпывающее рациональное осмысление проблем веры и религии. Нам важно прежде всего осознать саму возможность религиозного постижения. Важен наш собственный шанс на получение такого опыта и такого внутреннего знания, которые бы нас ориентировали. Может быть, это позволит нам даже отказаться от философствования на эту тему – как от исчерпавшего своё значение средства.
Философия выводит нас к ориентирам и целям, но сама не может быть ни целью, ни ориентиром. Даже для тех, чьим призванием она становится.
Нет смысла противопоставлять религиозное ориентирование живому чувству веры. Нет смысла противопоставлять его какой-либо конкретной религии, той или иной традиции отношения людей к Высшему. Любое чувство веры, любое религиозное учение относятся к средствам и способам ориентирования.
Вопрос в том, что насущно именно для меня, конкретного человека со своей судьбой и своим путём духовного движения. Вопрос в том, что представляется мне наиболее достоверным, наиболее актуальным, наиболее отвечающим моим собственным проблемам.
Стоит вслушаться в замечательное слово: "достоверный". Достойный веры! Моей веры в то, что это именно так, идёт ли речь о поэтичном предании или о доскональном логическом рассуждении.
Признание того, что тайна является прежде всего тайной (нам предстоит ещё не раз обратиться к этому слову), не исключает никаких возможностей познания. Мы можем понимать её – в меру своего разумения, можем быть причастны к ней – в меру своей настойчивости, можем жить ею – в меру своей решимости. Не можем лишь одного: самодовольно полагать, что она зажата у нас в кулаке.
Сказка про путаника
Жил-был путаник.
Подумаешь, какая невидаль, скажете вы. Мало ли на земле путаников?
Согласен, уговорили. Немало, немало на земле путаников. И сам я путаник. А вы? Неужели никогда ни в чём не путались? Вспомните как следует… Может быть, одни только путаники на земле и живут. Тогда о ком же ещё писать?
Итак, жил-был путаник. Пошёл он однажды куда-то по своим путаным делам и заблудился. Знаете, как это бывает? С дорожки на дорожку, с тропинки на тропинку – и вот забрёл он уже невесть куда.
Это невесть что, куда он забрёл, оказалось очень странным местом. Нигде никого, зато повсюду какие-то канаты, верёвки, проволоки и всякое такое.
Ну, а путанику, сами понимаете, только этого и не хватало!
Тут же он зацепился за проволоку. Стал от проволоки отцепляться – запутался ещё и в верёвках. Стал из верёвок выпутываться, глядь – уже одна нога в канатную петлю попала, а на другую рваная сетка намоталась. То есть запутался он совершенно.
Да ещё какой-то голосок справа нашёптывает: всё, мол, путник-путаник, не вырваться тебе уже отсюда. Покосился путаник вправо – никого нет. А голосок нашёптывает и нашёптывает.
И в самом деле, чем больше дёргался путаник, тем больше увязал он во всех этих дурацких верёвках, проволоках, канатах и сетках.
Отчаялся он. Понял, что всё кончено, – и махнул на всё рукой! Кстати, сильно махнул, отчаянно.
И вдруг показалось ему, что от этого взмаха он чуть-чуть вверх приподнялся. Взял он, да и второй рукой на всё махнул. Ещё отчаяннее. И опять показалось, что чуточку приподнялся.
Что может сделать тот, на кого и внимания особого порою не обращают? Сидеть в своей норке и не высовываться? Червячок Игнатий не такой. Он успевает и поработать, и почитать, и поиграть, и напоить гостей чаем. Кроме того, с ним происходят удивительные приключения, из которых он всегда выходит с честью. А какие у него друзья!.. С червячком Игнатием и его друзьями вы не заскучаете. И даже задумаетесь о каких-то вещах, о которых надо поразмышлять, кто бы ты ни был – червячок, ребёнок или взрослый.
Множество философских и религиозных учений окружает человека. Каждое из них утверждает свою исключительную правоту и отвергает любые другие взгляды. Может ли обычный человек сформировать с их помощью устойчивое мировоззрение?Книга предлагает оригинальные, зачастую парадоксальные подходы к этой теме, важной для каждого из нас. Доступный язык, афористичные формулировки, неожиданные реплики делают чтение по-настоящему увлекательным. Автор не боится противоречить сам себе, сопровождать размышления практическими замечаниями, а временами переходит на язык притчи.
Книга для детей в возрасте 4—15 лет. Вместе с мальчиком Вагиком ребёнок отправляется в путешествие за волшебным Возком, сталкиваясь с множеством удивительных приключений и персонажей – как снаружи, так и внутри Возка. Возок внутри оказывается безграничным миром, населённым существами, в которых ребёнок постепенно начинает узнавать свои собственные внутренние переживания, чувства и эмоции. Родителям и воспитателям сказка даёт разнообразный психологический инструментарий для общения с ребёнком.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Виктор Кротов — писатель, поэт, журналист, издатель. Много лет ведёт литературные студии для детей и взрослых, семинары и мастер-классы по литературному творчеству. Автор особой методики развития способностей, которая наиболее полно изложена в этой книге.В основу книги положен многолетний опыт ведения литературной студии, семинаров и мастер-классов по литературному творчеству. Главная мысль, высказываемая здесь: каждый человек может написать свою книгу, и она должна стать столь же уникальной, как и сам человек.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.