Человек со свинцовым чревом - [26]

Поднявшись, Николя увидел на сумочке из шелка, расшитой жемчугом, которую мадам де Рюиссек сжимала в левой руке, небольшой квадратный листок бумаги с напечатанными на нем буквами. До этого момента Николя его не замечал. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что это билет на представление в Итальянскую Комедию.

Он убедился в том, что сумочка закрыта. Ручка ее была крепко зажата в ладони графини. Николя высвободил ее и с дрожью, которую всегда ощущал, вторгаясь в частную жизнь жертвы, открыл сумочку и стал изучать ее содержимое. Он обнаружил маленькое серебряное зеркальце, кусочек красного бархата с булавками, стеклянный флакон с духами, а именно «Водой венгерской королевы» (Николя вспомнил, что тот же аромат исходил от письма, в котором ему назначали встречу в кармелитском монастыре), маленький железный кошелек с несколькими луидорами, четки и небольшой молитвенник, украшенный гербом де Рюиссеков.

Перебрав все эти вещи, Николя не нашел среди них ничего необычного для женщины ее возраста и положения. Он сложил все на место. Театральный билет все еще озадачивал Николя — он явно был не к месту. Он не мог случайно оказаться в усыпальнице монастыря и, чистый и невредимый, вряд ли был принесен сюда кем-то на подошве башмака. А место, на котором он лежал, указывало на то, что он попал сюда после того, как тело упало вниз.

Послышались шаги. Николя положил билет в свою записную книжку. Отец Грегуар, придя в чувство, появился, держа в руке свечу. За ним следовали двое с носилками. «Полицейские чиновники», — догадался Николя. Один из них протянул ему руку — Николя узнал месье де Беркиньи, комиссара полиции, отвечающего за порядок в квартале, где находилась улица дю Фур. Он был счастлив встретиться со своим уважаемым собратом. Возраст Николя, его стремительный взлет, слухи о том, что он был протеже месье де Сартина, не давали ему возможности завести много друзей среди своих коллег.

Отец Грегуар представил ему второго прибывшего с ним человека — это был доктор Моран с улицы Вье-Коломбье. Его практику составлял исключительно кармелитский монастырь. Он часто моргал — глаза его дергались от тика.

— Месье, — заговорил Николя, — боюсь, что ваша помощь не потребуется, жертва уже скончалась. Однако я буду счастлив выслушать ваше мнение по поводу причин ее смерти.

Медик склонился над трупом и заново проделал все то, что уже сделал Николя. Он потянул ее за ухо, пытаясь повернуть голову, сняв парик, изучил шею графини, наконец — осмотрел стены колодца.

— Прежде чем я выскажу свое мнение, можем ли мы перейти в часовню?

— Я провожу вас, — ответил Николя. И добавил шепотом: — Я тоже хочу посмотреть, остались ли следы наверху.

Доктор Моран кивнул:

— Вижу, месье комиссар, что вы не теряли время.

Без лишних слов они поднялись в церковь. Осмотр места вокруг колодца ничего им не дал. Моран надолго задумался.

— Не скрою от вас, что я озадачен, — произнес он наконец, — на первый взгляд все говорит о том, что эта дама умерла в результате падения в колодец.

— Вы сказали — на первый взгляд?

— Вот именно. И думаю, что вы уже сами все поняли. Если бы графиня споткнулась о выступающий край колодца, вряд ли бы она в него упала. Но даже если бы это случилось, она должна была удариться затылком. Вы можете возразить мне, что парик смягчил удар, но тогда он был бы поврежден. Итак, вы установили, что парик на месте и что жертва лежит на спине. Я отметил, что голова находится в неестественном по отношению к телу положении и что при повороте шеи раздается характерный хруст. Немного крови на губах — признак внутреннего повреждения, внешние следы которого отсутствуют. Итак, я делаю вывод, что на жертву напали, сломали ей шею и сбросили тело в колодец.

Он подошел к Николя, встал у него за спиной, обхватил его правой рукой, уцепившись пальцами за левое плечо, и левой рукой повернул голову Николя влево.

— Вот как это было. Если бы я приложил немного силы, я бы сломал вам шейные позвонки, даже вам, сильному молодому человеку; а графиня была уже немолодой женщиной…

В голове Николя мелькнула мысль, но он сдержался и не стал говорить. Доктор ждал. Нужно было действовать без промедления. Николя принял решение, и только он один должен был за него отвечать: Бурдо не было рядом, а его совет сейчас очень бы пригодился.

На этот раз снова речь шла о преступлении. Кто-то сделал все, чтобы не дать графине поговорить с ним. Николя с сожалением подумал о том, что не предпринял никаких мер, которые могли бы помочь избежать драмы. Он не мог избавиться от одной мысли: если бы он первым появился в церкви, с мадам де Рюиссек ничего бы не случилось. Но сейчас нужно было действовать, а не мучиться угрызениями совести, они еще вернутся к нему в бессонные ночи. И действовать нужно было быстро.

Обязанностью Николя было передать дело магистрату, составить протокол и опросить свидетелей. В его разгоряченном уме всплыли положения королевских указов 1734 и 1743 годов. После предания огласке преступления тело следовало отправить на вскрытие в Басс-Жеоль. Он взвесил риск, вспомнив о некомпетентности врачей, прикрепленных к Шатле. Кроме того, это новое дело имело прямое отношение к преступлению в Гренеле, все могло запутаться еще больше, так, что ничего уже невозможно будет понять. И наконец, заключил Николя, мне поручено расследование особо важных дел. Нужно было убедить доктора Морана и комиссара на время объявить это происшествие несчастным случаем. Тогда, возможно, удастся усыпить бдительность преступника.