Человек со шрамом - [12]

— Трапецию ей надо бы сделать, — машинально проговорил погруженный в свои мысли начальник милицейского поста в Домброве Закостельной.

— Трапецию? — удивился парикмахер. — Не знаю. По-видимому, это что-то новенькое. Вашу пани Достомскую я причесал так, как всегда причесывалась знаменитая Горчинская. Великая артистка была! А какие у нее были изумительные руки! Как она умела владеть ими. Никогда не забуду ее в «Дон-Жуане» Риттнера. Она всегда говорила: «Никто не умеет причесывать меня так, как пан Кароль». Я причесывал ее уже после войны. Последний раз — за несколько месяцев до смерти. Она носила прическу с пробором посередине, волосы чуть прикрывают уши, а сзади три мягкие волны. Но «трапеция»? А как это выглядит?

— Равнобедренная трапеция… — рассеянно пробормотал сержант, приходя в себя, и в смущении начал импровизировать, стараясь как-то выйти из положения: — Это так: по бокам две волны… — он поднес руки к голове. — Сверху локоны, а все остальные волосы — назад.

Пальцы сержанта выделывали при этом замысловатые движения.

— А уши?

— Открыты, — категорически объявил Хшановский.

— Очень интересно, очень, — задумчиво проговорил пан Кароль. Его явно заинтересовало описание милиционера. — Пан сержант великолепно все описал! Какая наблюдательность! Завтра же попробую. Как раз утром ко мне собиралась жена заместителя начальника милиции. Ей такая прическа пойдет, и волосы подходящие. Разумеется, я скажу ей, что это новая прическа, о которой мне по секрету сообщил пан сержант.

«Недоставало только, — подумал про себя Хшановский, — чтобы и заместитель начальника имел на меня зуб».

— А что касается экзамена на аттестат — можете не беспокоиться. В нужный момент я шепну словечко кому следует. Лучше всего поговорить с самой директрисой и с Достомской. Я ей тоже сделаю «трапецию» и похвастаюсь, что на это меня вдохновил ее ученик сержант Хшановский.

Только этого не хватало! Комендант милицейского поста в Домброве Закостельной был в тихом отчаянии. Черт дернул заглянуть к этому болтуну! Ведь неподалеку есть еще одна парикмахерская, где Хшановский стригся много раз.

А тем временем мастер, ловко орудуя ножницами, продолжал:

— Этот налет пусть вас тоже не тревожит. За все придется расплачиваться поручику Левандовскому. Уж я-то знаю. Как-никак в курсе соседских дел Когда жена капитана рассказала мне, что ее муж передал это дело поручику, я сразу же подумал: нашли козла отпущения. Ну а про вас и про то, что люди там все следы затоптали, скоро забудут.

Наконец сержант вскочил с кресла, которое показалось ему средневековым орудием пыток. Стрижка была закончена.

— Сколько с меня? — спросил сержант.

— Ни гроша! — воскликнул пан Кароль. — Наоборот, это я должен вас благодарить. Прическа а ля трапеция, — прошептал он мечтательно. — Утром я повешу у дверей объявление: «Салон специализируется на последних парижских прическах а ля трапеция». А вы можете приходить ко мне стричься и бриться хоть каждый день. Я ни злотого с вас не возьму, даю слово. Пока не уеду из Цеханова.

— А разве вы собираетесь куда-нибудь уезжать? — удивился сержант.

— Поработаю тут еще с год. А потом продам парикмахерскую и уеду отсюда.

— Да где же вы устроитесь лучше, чем здесь? У вас ведь отбою нет от клиентов.

— Это верно. Я занят с утра до вечера и должен признаться — кое-что с этого имею. На жизнь хватает. Да и на черный день тоже немного грошей приберег. Да годы уж не те, и силы прежней нет. За целый день так намотаешься у этого кресла, что, когда поднимешься наверх, к себе, — спину не разогнуть. И климат здешний не для моего здоровья. Слишком сыро. Болота кругом. Собираются, правда, на месте болот озеро выкопать или осушить болота и разбить большой парк. Только когда все это будет? Да и с какой стати мне надрываться на старости лет ради нескольких лишних грошей? Свое заведение я смогу выгодно продать — дело полным ходом идет. Уеду отсюда и в Закопане поселюсь.

— Там много парикмахерских. Трудновато будет конкурировать с теми, кто давно там окопался.

— А у меня и в мыслях этого нет. Сначала с годик передохну. Мне ведь мало надо. А потом пристроюсь где-нибудь в парикмахерской. Но уже не так, чтобы работать на износ, по восемь-десять часов, а просто, чтобы иметь на кусок хлеба с маслом. Хороший мастер работу всегда найдет…

Выйдя из парикмахерской, Хшановский взглянул на часы. До срока, назначенного панной Элей, оставалось еще полчаса. Старший сержант решил направиться в САМ{САМ — магазин самообслуживания.}. Жена составила ему целый список необходимых покупок. А кроме того, нужно бы воспользоваться случаем и купить что-нибудь для младшенького. Да и старшим дочерям какой-нибудь пустячок, чтобы не обиделись.

— Какая ужасная история, пан Хшановский! — встретила его заведующая магазином. — Я прямо расплакалась, узнав об этом. Я так любила нашу Тонечку. И что за беда? Надо же, такой конец!

— Я и не знал, что вы были знакомы.

— Даже очень хорошо. Мы много лет пели с ней в одном хоре. Только недавно ей пришлось от этого отказаться. Уж очень далеко и трудно было выбираться в город на репетиции. Она у нас первым альтом была.