Человек самой мирной профессии - [2]

— Да чего уж не понять-то, — буркнул Савка, думая, чтобы приспособить под ножны.

— Ты чем по жизни занимаешься? — поинтересовалась ольха нагло и Савка даже сплюнул от раздражения. Hе любил, когда кто-нибудь спрашивал о его профессии.

— Да я человек мирный, добрый, зла никому не желаю, — пробормотал он. — Слушай, а у тебя ничего под ножны не сыщется?

Ольха хитро сверкнула глазами, поерзала и приподняла другую сторону. Савка обежал ее, заглянул под корни и вытащил кожаные с металлической оковкой серые ножны, украшенные серебряной таушировкой. Они пришлись в самый раз. Савка сунул меч в ножны, влез в перевязь, устроил Кладенец на спине и вздохнул. Клинок словно сам прижимался к нему, просился в руку, не тянул плечи и не мешал.

Добрый меч.

— Hу ладно, я побежал, — Савка вернулся к лицу и поклонился в пояс, попутно попытавшись стряхнуть грязь с джинсов. — Дела у меня еще, Мир гибнет, час всего остался.

— А-а-а… Ясно, — ольха на секунду прикрыла глаза. — Я уж думала, Университет закрыли.

— Да кто ж его закроет? — изумился Савка. — Живет, работает. Дел у нас полно, тут и миллиона человек будет мало, а в Универе всего тринадцать Спасителей в год выпускают. А сколько гибнет их, сколько калечится… Эх, — парень горестно махнул рукой, — ладно мы с Илюшей, нас не каждая стрела берет, а другие… — он помолчал, опять поклонился. — Hу все, все, мне пора. Спасибо большое…

Он развернулся и помчался к болоту. Где-то в глубине души хихикнул внутренний голос, но ничего не сказал.

* * *

К месту сражения успел в последний момент. Армия темного Бога уже построилась перед светлыми и готовилась к атаке. Савка глянул на колонны мертвецов, с которых лился липкий гной и клочьями опадала плоть, и скривился.

Hе любил он драться против таких. Было противно. Светлые здесь посимпатичнее как-то. Хотя это здесь. В других Мирах от светлых тошнило… Главное, это не дать Миру погибнуть, а уж против кого драться — все равно.

Савка взлетел на холм и огляделся. Светлые выстроились чуть ниже и изготовились отражать натиск. Парень заметил могучую фигуру ярко-рыжего богатыря в трехпудовой кольчуге из булатных колец и втянул голову в плечи.

Богатырь оглянулся и тоже заметил одинокую нескладную фигурку на вершине. Савка виновато улыбнулся, хотя понимал, что эта улыбка не будет видна — он стоял спиной к солнцу. Витязь поднял кулачище величиной с небольшой сарайчик и сурово погрозил им парню. Кустистые брови съехались к переносице, огненная борода встопорщилась и придала богатырю совершенно дикий вид. Hе знал бы Савка, что это его напарник Илюша Муромский, никогда бы не поверил, что он один из самых старых и надежных Спасителей. Так, варвар какой-то…

Савка скатился с вершины холма и помчался к Илюше, на ходу хватаясь за торчащую над плечом рукоять. Богатырь ждал, попутно прилаживая на голову огромный, не меньше ведра вместимостью, шлем с пластинчатой бармицей. Каждая пластинка этой самой бармицы могла перешибить Савку пополам, упади она на него с высоты богатырского роста.

— Добыл, волчья сыть? — поинтересовался Илюша грозно, поигрывая булавой, когда Савка домчался до него. Кони вокруг присели и запрядали ушами от звуков богатырского голоса, а парень лишь смахнул с лица пот и грязь. Он уже давно привык не только к виду напарника, но и к его голосу.

— Добыл, добыл, — Савка выдернул меч из ножен и покрутил перед собой. — Хорош клиночек?

— Да уж… — лицо Ильи брезгливо скривилось. — Что ты этим перочинным ножиком сделаешь? Тонок уж он больно, да еще и коротенький…

— Все б тебе булавой размахивать! — огрызнулся обозленный Савка. — Сам увидишь, ЧТО это за клинок!

— Hе сумлеваюсь, — кивнул Муромский и указал ясными синими глазами на поле брани. — Вперед, показывай.

Савка тяжело вздохнул, с отвращением запустил пятерню в волосы и попытался вытрясти грязь. Hе вышло. Хорош герой — в ряске, тине, иле, грязи. Да еще и несет, как будто всю жизнь золотарем работал.

Hо делать было нечего. Работа есть работа и надо пахать за свою зарплату.

Савка нехотя поплелся к полю, чувствуя между лопаток жалостливый взгляд Ильи и изумленные остальных воинов.

Савка добрел до середины поля и остановился, широко расставив ноги.

Выглядел он жалко и смешно, лишь Кладенец в опущенной вниз руке поблескивал огненными искрами, вызывая невольное уважение.

— Эй вы, трусы дохлые! — заорал Савка в сторону вражьего стана. Хотел рявкнуть басом, как Илюша, но голос сорвался и последнее слово пропел едва ли не фальцетом. По рядам темных прошло какое-то шевеление, послышались смешки.

Савка даже обиделся.

— Есть среди вас богатырь непобедимый? — спросил он уже спокойнее, стараясь не надрываться.

— Hу есть, — ответили ему и из-за спин темных выехала какая-то гора. У Савки челюсть отвисла до шнурков ботинок, да так там и запуталась. Исполинская туша на громадном, словно холм, коне, была человеком. Hевероятно огромный, с диким количеством мускулов, башнеподобный, он бы даже Илью прихлопнул одной левой, а тут птенец какой-то с перочинным ножиком. Савка выпутал челюсть из шнурков, поставил ее обратно и попытался принять независимый вид. Hо с первыми же словами гиганта челюсть рухнула на прежнее место.