Человек с тысячью имен - [9]

— Я считаю, — продолжал отец, — что то, что произошло, это возмездие. Ты, очевидно, сделал пакость Марку Брему. — Он немного помолчал. — Ты ведь солгал нам тогда о Марке, не так ли? Он никогда не делал того, в чем ты его обвинил?

— Эй, постой, — изумился Стивен.

Он был ошеломлен. Ранее два эти случая не объединялись в его сознании. Теперь он вспомнил, что думал именно о том, как опорочил репутацию Марка Брема, когда произошел перенос сознания.

Он обернулся к отцу и, злясь на Марка и на своих родных за то, что они наняли такого слугу, быстро и возбужденно рассказал обо всем, что с ним произошло на Миттенде.

— Может, это вот так и происходит — эта штука с Матерью. Они переносят тебя в того, о ком ты думаешь, — закончил Стивен.

Знакомые серые глаза наблюдали за ним и ждали конца его тирады, после которой Мастерс невозмутимо сообщил:

— У меня есть информация, что планируется послать еще одну экспедицию. Мое решение таково. Ты полетишь на одном из спасателей. Когда прибудешь на Миттенд, найдешь оболочку Стивена Мастерса и вызволишь его, в каком бы состоянии ты его ни застал. Его мать настаивает, чтобы я сам летел, но это уже слишком. Имей в виду: если ты говоришь правду, то задание, которое я даю, уникально. Ты отправишься и спасешь — себя! — Черты тяжелого лица разгладились. — Ну, как тебе это нравится? — папа-Мастерс улыбнулся.

Стивену такая настойчивость не понравилась. Малопривлекательное дело, да и тон… Старый ястреб добивается своего. Стивен сделал непроницаемое лицо, а Мастерс-старший пока достал из нагрудного кармана сложенный документ и аккуратно положил его на колени Стивену.

— Вот заключение психиатров, — сказал он, — думаю, ты найдешь его интересным. — Помолчав, он добавил: — По моей просьбе они согласились с гипотезой, что ты и есть Стивен, и вот результат.

Стивен нехотя взял бумагу и тут же отложил ее на кресло, стоявшее рядом.

— Я прочту позже, — сказал он безразлично, — если найду время.

Отец нахмурился. Он узнавал своего сына. Демонстративно проследовав к двери, он обернулся к Стивену и тихо сказал:

— К тебе будут обращаться разные люди, причастные к подготовке новой экспедиции. Если до меня дойдет, что ты этим не интересуешься или не делаешь того, что нужно, то вылетишь отсюда в двадцать четыре часа.

— Постарайся, чтобы старушка этого не услышала, — ехидно посоветовал Стивен.

Серые глаза смотрели на него холодно, не мигая.

— Да, твоя история, действительно, совершенно фантастична.

Мастерс-старший повернулся на каблуках и вышел, закрыв дверь.

Стивен даже не привстал, задумавшись.

Чем он занимался раньше? Ответить было затруднительно, его дни были заполнены сном, сексом, выпивкой, теннисом, обедами и ночными клубами.

Мыслительная деятельность отсутствовала, он ничем не интересовался, легко поддавался своим импульсам, внезапным вспышкам ярости, ненависти. И еще он постоянно был настороже, ожидая, что кто-нибудь обидит его.

Ему пришло в голову, что если Мать будет преследовать его, у него теперь не останется времени на всю эту чепуху.

Пока он думал, глаза его пробегали по сочинению психиатров. Оно ему не нравилось.

Документ начинался так:

«Настоящее заключение основано на допущении, что основная цель личности заключается в сознании такой реальности, которая позволит индивидууму существовать в окружающем его мире. Принадлежность к высокообеспеченному слою общества создавала для Стивена Мастерса широкий выбор вариантов поведения. Из них Стивен выбрал тот, что точнее всего может быть обозначен как „элефантиазис эго“, то есть абсолютная субъективность, модифицирующая реальность осознания опасности потенциальной возможности совершения убийства или нанесения телесных повреждений другим лицам. Таким образом, высокомерно присваивая себе власть над жизнью и смертью, он по существу никогда не был себе хозяином. Однако в пределах этой типоосновы он был безудержен и беспощаден и не выказывал сколько-нибудь заметных пристрастий ни к кому, даже к своим родителям».

Дойдя до этого места в заключении, Стивен подумал: «Эге, должно быть, я насыпал вам соли на хвост в этом госпитале…»

Выходит, Стивену удалось стать выдающейся сволочью своего времени, даже не затрачивая больших усилий…

Он ужасно разозлился. Вы во всем не правы, парни. Все это было совсем не просто. Даже совсем наоборот… На самом деле он всегда спрашивал себя, почему он стал таким же тупым, как и все остальные.

«Совсем не просто, — думал он, задетый за живое, — попробуйте не спать целыми ночами, гоняться за новыми девицами, когда и те, кого вы знаете, всегда готовы лечь с вами. А завтракать в полночь, обедать в девять утра?»

Эта несправедливость так потрясла его, что он снова откинул в сторону заключение.

И все-таки хорошо опять оказаться в своем доме. Стивену стало лучше, он поднялся с кресла и поставил кассеты с любимыми музыкальными записями.

«Может быть, позвонить этой девчонке Марка — Лизе — пригласить ее приехать и остаться со мной?..»

Воспоминание о ноже охладило его. Кровь отхлынула от лица. Он отрицательно покачал головой.

«Нет, — решил он. — Мать до нее добралась. Девчонка несет в себе зло.»