Человек с большим будущим - [48]

– Держи и выкладывай. Во всех деталях.

Викрам поспешно сунул деньги в карман и поднял бутылку. Прежде чем говорить дальше, он снова наполнил стаканы и предложил тост за наше здоровье.

– Значит, собрание в Коссипуре, – начал он, – происходит в жилище одного парня по имени Амарнатх Дутта, ярого радикала. Ранее он управляет бенгальской газетой под названием «Новая заря», потом британцы ее закрывают. Но Дутта все еще занимается всей этой «борьбой за свободу». – Он пренебрежительно махнул рукой. – Чепуха, конечно. Но все-таки я слышу, что присутствуют человек пятнадцать, и все люди хорошие – торговцы, инженеры, юристы. Дутта произносит речь, но в действительности все хотят послушать одного другого человека. Беноя Сена.

– Сена? – переспросил Дигби, вдруг оживившись. – Так он вернулся в Калькутту?

Викрам кивнул, радуясь, что смог угодить:

– О да, не сомневайтесь! Говорят, что Сен произносит речь о том, что необходимы решительные действия в ответ на британскую агрессию. Он говорит, что нужно послать такое сообщение, от которого британцы не смогут отмахнуться. Все слушатели сильно волнуются от его горячих убеждений! Тогда мистер Дутта говорит всем людям, что нужно обратить внимание на призыв Сена к решительной битве, после чего собрание расходится.

– И что было дальше? – поторопил я.

Викрам улыбнулся:

– Это самая интересная часть, инспектор-сахиб! Когда на следующий день находится тело, люди говорят: это, должно быть, сделал Сен.

– А почему не кто-нибудь из остальных, кто был на собрании?

Осведомитель покачал головой:

– Это невозможно, сахиб. Те люди – юристы и бухгалтеры, таких вы, британцы, называете кабинетные революционеры.

– А ты что думаешь? – спросил я у Дигби.

– Я соглашусь с Викрамом, – ответил тот. – В Калькутте полно подобных бенгальцев: шума много, а до дела не доходит. Для них действовать – значит написать ругательное письмо вице-королю. Они бы в жизни никого не убили. Нет, это наверняка Сен. – Он обратился к Викраму: – И где он сейчас?

Осведомитель изобразил смятение:

– Ох, сахиб, об этом я ничего не знаю. Я могу попытаться что-нибудь выяснить, но такие информации дешево не даются. Очень помогло бы, если бы у меня небольшой аванс на расходы?

Дигби бросил на стол еще десятку. Викрам улыбнулся и убрал купюру в карман.

Расставшись с осведомителем, мы перелезли через забор назад в конспиративную квартиру, а оттуда отправились знакомым маршрутом в обратном направлении – к автомобилю, припаркованному на Грей-стрит.

Было уже поздно, мы здорово вымотались, но Дигби приплясывал, как гунн в колбасном цеху. Мы все предчувствовали возможный прорыв в деле, но он радовался больше всех. В качестве дружеского жеста он предложил подвезти меня до пансиона и даже соизволил довезти Банерджи до стоянки рикш по пути.

– Расскажи мне о Беное Сене, – попросил я Дигби, когда мы высадили сержанта у стоянки.

– Фактически, это лидер «Джугантора», – начал тот, – одного из многочисленных революционных обществ, которые пытаются вышвырнуть нас из Индии. Пренеприятные типы, на их совести немало убитых полицейских. В войну они вынашивали план тайком ввезти в страну партию немецкого оружия. Надеялись устроить вооруженный мятеж, восстание индийских воинских частей. Это был весьма хитроумный заговор, и если бы о нем не пронюхало подразделение «Эйч», погибло бы несчетное множество народу. Кончилось тем, что груз прибыл, но мы его уже ждали. Нам удалось застать зачинщиков врасплох. Большую часть главарей «Джугантора» задержали или пристрелили при попытке бегства. Сен ухитрился уйти. Ходили слухи, что он скрывается где-то в холмах в районе Читтагонга. Должно быть, они замышляют что-то очень серьезное, раз он рискнул сюда вернуться.

Дигби остановился у пансиона, и, направляясь к двери «Бельведера», я размышлял, что, возможно, был к нему несколько несправедлив. На меня произвело впечатление, как уверенно он разбирался с осведомителем. И если быть честным, стоило признать, что почти все, чего мы добились в нашем расследовании, было именно его заслугой, начиная с идентификации тела и предположения, что это убийство по политическим мотивам, и до сегодняшнего установления главного подозреваемого. Под всем его хвастовством и колониальным бахвальством скрывался, по сути, вполне достойный полицейский. Я не мог понять, почему же он до сих пор был всего лишь младшим инспектором.

В гостиной пансиона еще горел свет. Ужин закончился часа два назад, но, судя по доносившимся до меня звукам, миссис Теббит и часть гостей еще не разошлись. Я заподозрил, что ждут они меня. Наверное, видели новости на первой полосе «Стейтсмена» и хотели сведений изнутри. Я постарался закрыть входную дверь как можно тише и на цыпочках двинулся через холл, надеясь проскочить в спальню незамеченным, как какой-нибудь непослушный школяр, возвращающийся в дортуар после отбоя. Я уже добрался до лестницы, как вдруг дверь в гостиную распахнулась и свет хлынул в холл, очертив безошибочно узнаваемый силуэт миссис Теббит. Казалось, в этой женщине внушительным и грозным было все, даже ее тень.

– О, капитан Уиндем, вот и вы! – вскричала она, словно провозглашая второе пришествие. – Я предполагала, что вы будете работать допоздна, и приберегла для вас холодный ужин. Вы, наверное, очень проголодались.