Человек, рожденный на Царство : [12 радиоспектаклей] ; Статьи и эссе - [89]
7. Общество. Наконец, скажу несколько слов о христианском общественном учении - не о том, как перевести его на язык политики, но о самой его основе. Стоит оно на учении о Боге и о человеке и выводится только из догмы о месте человека в мироздании. Казалось бы, это ясно. Сейчас я остановлюсь на учении о законе. Уничтожить зло закон не может, ибо, как всякий плод наших действий, разделяет нашу греховность; кальвинисты говорили, что он "соприроден греху". Тем самым, следование закону, возведенное в абсолют, чревато судом и крахом. Закон необходим, но только как ограда от зла, внутри которой Божья благодать делает свое благое дело. К примеру, мы не установим мира или справедливости, так или иначе уничтожая тех, кто их нарушает. Закон стоит на запрете, он негативен, испорчен нашей внутренней противоречивостью. Если мы не поймем, что такое грех, мы не оградим мир от неоправданного доверия к закону, который не выгонит Вельзевула и выгнать не может.
Однако понять его надо, иначе мы не поймем и благодати. Закон выполнять все равно придется, выбор один - между судом и благодатью. Если мы не услышим Моисея и пророков, никто не убедит нас, даже если восстанет из мертвых.
Разум Творца. Главы из трактата
Предисловие
Книга эта - не апология христианства и не рассказ о моей вере. Перед вами - комментарий к определённым положениям христианского Credo, которые мы рассмотрим в свете одной, особой темы, рассуждая о том, действительно ли они верны.
Предупреждаю я не зря - почти все мыслят теперь так сбивчиво, что каждое утверждение кажется им личным мнением. Недавно, не без оснований рассердившись, что люди уже не знают самых основ христианской доктрины, я напечатала небольшую статью, где изложила эти основы так, что их понял бы ребенок. Каждая фраза начиналась словами: "Церковь считает...", "Церковь учит...", "Если Церковь права..." и тому подобное. От себя я сказала одно - быть может, учение это неверно, но скучным его не назовешь.
Все газеты, где были отзывы, приняли без спора, что я делюсь своими мнениями. Кто-то (Бог его знает, почему) назвал это даже "смелым исповеданием веры", словно, признавшись у нас в христианстве, немедленно подвергнешься гонениям. В одной статейке, которую могла прочитать вся империя, речь идет о том, что "свою, личную веру исповедует женщина, уверенная в своей правоте".
Мне кажется, не так уж важно, во что автор верит, во что - не верит. Важно, и до ужаса важно, что вроде бы образованные читатели явно не умеют читать. Я не претендовала на непогрешимость, а просто и прямо излагала официальную доктрину, оговорив, что никто не обязан ее принять. Там нет ни фразы, ни слова, из которых можно без передёргиваний вывести, во что верю я сама. Статью вполне мог написать образованный зороастриец.
Каждый учитель знает, что многие проваливаются на экзамене, потому что "не понимают вопроса". Ученики читают билет, но, судя по ответу, его не поняли. Дело не в том. что они слабоумны, а в том, что они неграмотны, то есть - не умеют читать. Преподаватели университетов жалуются, что очень трудно научить студентов, чтобы те правильно спрашивали. Это показывает, что юному разуму нелегко отличить суть предмета от его несущественных сторон; а письменные и устные споры показывают, как ни прискорбно, что многие так и не выросли. Наконец, третья трудность - в том, что, задав вопрос, обычно ни за что не слушают ответа. В предельной степени свойственно это тем, кто берет интервью для популярного журнала. Девяносто девять интервью из ста больше иди меньше, но искажают то, что вы ответили, да и вопросы ставят неверно. Искажают они не только мнения, но и факты, причем далеко не всегда дело в глупом недоразумении. Журналисту факты не нужны. Винить его мы не будем, поскольку, что бы он ни сделал, читатель все равно исказит их. А вот тех, кто не печатает разъяснений жертвы, винить надо. Жертва эта совершенно беспомощна, искажение - не оскорбление, если оно не уложится случайно в тесные рамки закона о клевете. Пресса и закон неподсудны, потому что людям безразлично, говорят им правду или; нет.
Образование, которое мы ухитряемся давать нашим гражданам, породило поколение умственных невежд, Формально они грамотны, то есть способны сложить К. О и Т в слово КОТ; но вывести хотя бы сравнительно ясное представление об этом животном они уже не могут. Формальная грамотность очень опасна - разум примет любую чушь о котах, какую вздумается напечатать безответственным людям. Те: кто просто неграмотен, ее не примут, они вспомнят кота. Особенно все это явно, когда речь идет о христианской доктрине. Благодаря неграмотному чтению масса народу пребывает во тьме, какой не было в Темные неправильно, факты и мнения перетолковывают, мнимые доводы принимают без спора, личные предпочтения считают обязательными, дисциплинарные ограничения, основанные на согласии, путают с непререкаемой догмой - и вот логическая и историческая структура христианской философии превращается в какой-то клубок самой нелепой мифологии и патологии.
Именно поэтому я предваряю очерк о творческом разуме вводной главой, где пытаюсь объяснить разницу между мнением и фактом, равно как и разницу между так называемыми "законами", основанными на том или на другом.
Живописная шотландская деревушка издавна служила приютом художникам, рыболовам и тем эксцентричным джентльменам, которые умело сочетали оба этих пристрастия. Именно к их числу принадлежал Сэнди Кэмпбелл, погибший при крайне загадочных обстоятельствах. Детектив-любитель лорд Питер Уимзи быстро понимает, что в этом деле не один или два, а целых шесть подозреваемых – шесть художников, ненавидевших убитого по разным причинам, но в одинаковой мере. Однако как узнать, кто из них виновен, если все шестеро что-то скрывают? Покой тихой деревни в Восточной Англии нарушен – на местном кладбище найден труп.
Гарриет Вэйн приезжает в Оксфорд на встречу выпускников. Вопреки опасениям родной колледж не склонен осуждать ее за скандальную репутацию. Однако вскоре оказывается, что скандал грозит самому колледжу: неизвестный злоумышленник пишет грязные анонимки, преследует студентов и преподавателей. Гарриет спешит на помощь, но расследование продвигается не слишком успешно. Смирив свою гордость, она обращается к Питеру Уимзи. Вместе они не только разгадывают загадку, но и начинают лучше понимать друг друга, хотя для этого им и приходится перейти на латынь.В серию «Не только Скотленд-Ярд: частный сыск и частная жизнь» вошли детективные романы знаменитой Дороти Л. Сэйерс, повествующие о сложной истории любви лондонского сыщика лорда Питера Уимзи и писательницы Гарриет Вэйн.
Рекламный агент Виктор Дин разбивается насмерть, упав с железной лестницы в рекламном агентстве «Пимс», но складывается впечатление, что никто не сожалеет об этом. До тех пор пока любопытный и задающий множество вопросов новый копирайтер не начинает смущать сотрудников своими неуместными вопросами. Чтобы расследовать смерть Виктора, лорд Питер Уимзи под именем своего кузена Дэса Брэдона устраивается на работу в это агентство, но вскоре попадает в запутанную паутину вымогателей и наркодилеров, от рук которых погибло уже пять человек.
Детектив-любитель лорд Питер Уимзи и его друг главный инспектор Паркер случайно узнают о смерти пожилой состоятельной дамы Агаты Доусон, которая страдала от неизлечимого рака. За ней ухаживала ее внучатая племянница, профессиональная медсестра Мэри Уиттакер. Уимзи заинтригован, подозревает, что дело нечисто, несмотря на отсутствие явных доказательств преступления или мотивов, и начинает расследование.
...Рано утром Вы идете в свою ванную и обнаруживаете труп неизвестного, на котором нет ничего, кроме разве что пенсне...Дороти Л. Сэйерс – звезда классического английского детектива, мастер загадок, автор более десятка детективных романов. Она привнесла в этот жанр оригинальность, интеллектуальную изощренность, живость и остроумие. Главный герой ее романов, лорд Питер Вимси, аристократ, эрудит и интеллектуал, виртуозно расследуя запутанные преступления, способен сыграть смертельную шутку с самым мрачным и жестоким из злодеев, разрушая его замыслы.
Уже почти столетие очаровывают читателей романы блистательной англичанки Дороти Ли Сэйерс о гениальном лондонском сыщике Питере Уимзи. Особое место среди приключений лорда Питера занимает история его отношений с писательницей Гарриет Вэйн, начавшаяся в книге «Сильный яд». «Где будет труп» эту историю продолжает: Гарриет отправляется в путешествие — и тут же находит на берегу моря свежего покойника с перерезанным горлом. По всем признакам — самоубийство, но не такова Гарриет, чтобы удовлетвориться столь скучной версией.
Действие романа невероятным образом переносит героя из сегодняшнего дня на четверть века и полвека назад. В те времена, когда были совершены преступления, отголоски которых преследуют человека всю жизнь. Выход только один: покаяться. Но это проще сказать, чем сделать.
Писатель с именем Умберто Лопес – хороший пример того, что Интернет дарит нам не только котиков, мемы и тонны бесполезных, хотя таких желанных лайков, но и самобытные, смешные и актуальные тексты.В коротких рассказах, зарисовках и анекдотах Лопеса проскальзывают то Чехов, то Довлатов, то шуточки с сайта bash org. Он вдохновляется насущным – офисной жизнью, повседневностью, отношениями. От этого текст не читаешь, а узнаёшь: это же я! А это мой коллега! А это снова я…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Быль это или не быль – кто знает? Может быть, мы все являемся свидетелями великих битв и сражений, но этого не помним или не хотим помнить. Кто знает?
Они познакомились случайно. После этой встречи у него осталась только визитка с ее электронным адресом. И они любили друг друга по переписке.