Человек рождается дважды. Книга 2 - [42]
— Что «но»? — перебил Его Колосов и схватился за шапку. — У нас нет времени рассказывать о наших «но». Пойдёмте, и я вам их покажу.
— Пойдём, — сразу же согласился Краснов. — А вы, мастера, пока посоветуйтесь да докажите своему начальнику Его недооценку силы коллектива. Уверен, вы сумеете найти дополнительные резервы.
От деревянной котельной/ во всю длину стоянки автомобилей/ тянулся утеплённый короб паропровода с задвижными люками по обеим Его сторонам. Из люков/ под брызговики моторов к спускным краникам/ уходили резиновые шланги. Всё это напоминало стойло скотного двора/ с общей длинной кормушкой.
Юра посмотрел на ряды грузовиков.
— Нам дали машины, а гаражей не построили. Мы разогревали моторы горячей водой, что вызвало трещины в блоках цилиндров. Ответственную сварку чугуна/ даже магаданские заводы не освоили.
— Знаю. — Краснов закурил.
— Мы вырезали трещины, поставили на притир чугунные клинья и гильзовали. Не остановлена ни одна машина. Вы слыхали когда-нибудь о таком виде ремонта?
— Хорошо.
— Способ безгаражной стоянки машин родился здесь и дался нам нелегко. Пустили пар, конденсат стал переполнять систему охлаждения. Установили, что влажность и пар разрушают электропроводку. Да разве всё перескажешь? Не зря наш способ подогрева машин/ распространился на многие автохозяйства Дальстроя.
И Юра рассказал о тех технологических решениях и способах, на какие приходится пускаться, ремонтируя в колымских условиях сложные машины и оборудование.
— Значит, героем себя возомнил? — прервал Его насмешливо Краснов. — Напрасно. Посмотри, что делают на приисках. Нет рельсов, используют деревянные бруски и угольники. Не хватает цемента, сложнейшее оборудование монтируют на деревянных ряжах, вмораживая их в мерзлоту. Нужны копровые шкивы. Пожалуйста — деревянные барабаны.
Юра уже пожалел, что, затеял этот разговор. Получалось, что горняки куда изобретательнее, а Краснов продолжал:
— Завозить на летний сезон рабочих/ было невозможно. Во-первых, где их брать, а во-вторых, куда их девать на время зимы? Жизнь потребовала — и традиции сезонности горных работ в условиях Севера/ были смело отменены. Инженер Эйдлин предложил новую организацию работ. Зимой вскрывать полигоны, взрывать на выброс торфа и заставить работать землеройные машины. А летом в основном только мыть…
— Дров опять нет. Машины вернулись пустыми и простаивают. — В дверь конторы заглянул расстроенный завгар.
Юра побежал в котельную и, предупредив, что не стоит надеяться на скорый подвоз топлива, направился в диспетчерскую.
Придерживая плечом телефонную трубку, Краснов что-то писал в записной книжке, обзванивая котельные и детские учреждения.
— М-да-а… Плохо, — проговорил он про себя и переключился на Дымнова. — Опять с дровами труба. Людей нет, придётся поднимать комсомольцев. Как ты смотришь?.. Откуда звоню? От автомобилистов. Беспокоюсь за прииска… Не бойся, управимся… А кому легко?.. Ничего, выдержат. Прошу, позвони Татьяне, пусть займётся организацией выезда. Она делает это умело… Я? Да, скоро приду. Пусть забирает всех, кого найдёт нужным, Договорились? — Он повесил трубку и посмотрел на Юру. — Ты понял?
— А чего тут не понять? Мы и так выезжаем в лес по два раза в неделю.
— Значит, мало. Надо три.
— А работать?
— Это само собой. Людей нет, снег глубокий, наледи. Понятно, что трудно, а что делать? Не можем мы оставить посёлок без топлива. Там дети, больные, школа. — И, понизив голос, тихо сказал — Ты что думаешь, я от весёлой жизни провожу с вами целые ночи?
Только сейчас Юра увидел, как осунулся Краснов.
— Так на чём же мы порешим? — обратился Краснов к рабочим.
Поднялся Прохоров. Облизнув потрескавшиеся губы, он посмотрел на ремонтников.
— Мы тут советовались, — заговорил он вдумчиво. — Дело всё в простое. Машин семьдесят пять, а тёплых бокса три, на два места каждый. У другого грузовичка и ремонт на полчаса, а приходится держать в ожидании, пока не освободится место. Вот что нас режет.
— Ну, ну, — оживился Краснов.
— Если машины разбить на три колонны и закрепить каждую за боксом, да Ещё ремонтников прикрепить, дело улучшится. Устранится обезличка. Слесари будут знать техническое состояние каждого автомобиля и заблаговременно готовить запчасти и планировать ремонт…
— Та-а-ак, — прогудел довольный Краснов.
— Хорошо бы транспорт закрепить и за определёнными видами перевозок. А право определения маршрута/ предоставить бригадирам. К примеру, у машины мелкая неисправность. Посылать Её в далекий рейс опасно, а ремонтные места заняты. Значит, пустить Её на местные работы, пока подготовят части и освободится бокс.
Краснов просиял.
— Вот этого я и хотел. Мы не только нашли резервы, но и получили наглядный урок коллективной, творческой работы. — Краснов поднялся и оглядел присутствующих. — Есть возражения? Нет. Ну, хорошо. На перестройку три дня. Ты, Колосов, подготовь приказ да предусмотри и новую систему заработной платы ремонтников. Пусть и они получают премиальные от выработки колонны. А за инициативу/ я сам добавлю последний параграф.
Рассветало. У проходной в ожидании путёвок выстроилась очередь машин. Краснов попрощался и легко сбежал по тропинке на лёд. Разошлись по рабочим местам и участники совещания.
Первая книга романа, написанная очевидцем и участником событий, рассказывает о начале освоения колымского золотопромышленного района в 30-е годы специфичными методами Дальстроя. Автор создает достоверные портреты первостроителей: геологов, дорожников, золотодобытчиков. Предыдущее издание двух книг трилогии вышло двадцать пять лет назад и до сих пор исключительно популярно, так как является первой попыткой магаданского литератора создать правдивое художественное произведение об исправительно-трудовых лагерях Колымы.
Роман «Последний фарт» повествует о начале разведки и добычи золота на Колыме, о революции и установлении там советской власти.Роман написан автором по архивным документам.
Третья книга романа рассказывает о Колыме в годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления, вплоть до смерти Сталина и последовавшего за ней крушения Дальстроя. Будучи написана в середине 60-х годов, заключительная часть трилогии тогда не была издана, публикуется впервые.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.
В книгу «Из глубин памяти» вошли литературные портреты, воспоминания, наброски. Автор пишет о выступлениях В. И. Ленина, А. В. Луначарского, А. М. Горького, которые ему довелось слышать. Он рассказывает о Н. Асееве, Э. Багрицком, И. Бабеле и многих других советских писателях, с которыми ему пришлось близко соприкасаться. Значительная часть книги посвящена воспоминаниям о комсомольской юности автора.
Автор, сам много лет прослуживший в пограничных войсках, пишет о своих друзьях — пограничниках и таможенниках, бдительно несущих нелегкую службу на рубежах нашей Родины. Среди героев очерков немало жителей пограничных селений, всегда готовых помочь защитникам границ в разгадывании хитроумных уловок нарушителей, в их обнаружении и задержании. Для массового читателя.
«Цукерман освобожденный» — вторая часть знаменитой трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго самого Рота. Здесь Цукерману уже за тридцать, он — автор нашумевшего бестселлера, который вскружил голову публике конца 1960-х и сделал Цукермана литературной «звездой». На улицах Манхэттена поклонники не только досаждают ему непрошеными советами и доморощенной критикой, но и донимают угрозами. Это пугает, особенно после недавних убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Слава разрушает жизнь знаменитости.