Человек рождается дважды. Книга 2 - [18]

— Гы-гы-гы… — донёсся хриплый смех. — Робя, глянь — бабы.

— Заткнись. Сам ты баба. Не видишь, хвельдшера. Будут колоть, — С верхних нар соскользнул парень.

— Нет, мы не медики. Мы из комитета ВЛКСМ, ваши шефы. Пришли познакомиться, поговорить, — сообщила Татьяна и, тронув за руку Женю, прошла к столу.

— Значит, из агитбригады? Представлять будете? Ну, ну… — буркнул развязно парень. — Прошу, — поклонился он, показывая на скамейки, и подморгнул мордастому. — Тут не шикарно. Временные неудобства. Но мы, так сказать, артисты в жизни.

В конце барака на нарах сидел смуглый человек лет под тридцать и сосредоточенно перелистывал журнал. Одет он был чисто: голубая сорочка, брюки, жёлтые туфли. Привлекало внимание лицо. Крутой размах чёрных бровей и резкие морщинки в уголках губ. Казалось, про-исходящее Его совсем не касается.

Парень продолжал суетиться.

— Прошу ваши шубки, мисс — Он протянул руку к дошке Татьяны.

— Так не ухаживают. — Татьяна отодвинулась и сняла шапку. — Стыдно, молодые люди. Пришли к вам шефы, да Ещё девушки, и такая невежливость. Может быть, ваш старший

подойдёт.

— А чем я не старший? Дежурный по бараку Алексеев, — принялся болтать парень, но смуглый поднялся.

— Лёнчик, а ну мимо, — Степенно подошёл к столу. — Старших тут нет, Есть дневальный, и это я — Иванов. Братва кличет Копчёным. Что вы хотели?

Татьяна рассказала. Он слушал внимательно. Заключённые потихоньку собирались у стола.

— Решено все общежития сделать образцовыми, — говорила Татьяна. — Выбросим нары и поставим кровати, привезём кое-какую мебель. Стены обобьём фанерой, покрасим. Ну там занавески, драпировки и всё такое. Дадим новое постельное бельё и закрепим персонально за каждым. Возьмём под контроль и столовую. Вот такие наши планы. Немножечко уюта. Разве плохо?

Копчёный беззвучно засмеялся.

— Уют — забытое слово. Но кто же будет всем этим заниматься? Хотя всё это заманчиво…

— Дают нам несколько плотников, а делать будете вы сами, поможем и мы, вернее, наши ребята. Обеспечим всё, что нужно, потом сдадим вам и будем контролировать. Позднее организуем обучение специальностям.

Было уже темно, и кто-то включил свет. Предложение заинтересовало. Все переговаривались.

Копчёный вдруг сказал:

— Всё это, может быть, хорошо. А вы не боитесь? Тут ведь и надзиратель чувствует себя невесело. Вы не смотрите на братву, что она такая смирненькая…

— А разве мы пришли к вам не с человеческой заботой? Неужели кто-нибудь способен сделать нам зло? Вот вы лично, способны? — спросила Татьяна.

Копчёный не ответил.

В углу раздалось смачное чмоканье. На него откликнулись смешками.

Копчёный не пошевелился.

Из-за нар на свет выбрался человек с выпученными остекленевшими глазами. Женя сжалась от страха. Татьяна отвернулась. Вдруг потух свет. Женя прижалась к Татьяне.

— Включите сейчас же свет! — крикнула Женя и схватилась за руку Копчёного.

— Ну, вы! Шакалы! Замри! — прогремел властный голос рядом. И тут же зажёгся свет. Вспыхнувшие недобрым огнём глаза Копчёного шарили по бараку,

— Ну ты, тварь! Сюда!

За нарами завозились.

— Ты меня слышал? — повторил он. Вышел тот, с выпученными глазами.

— Да ну, Сашок. Чего ты?

— Подойди.

Тот робко приблизился. Копчёный, не поворачиваясь, ударил Его пяткой в живот.

— Вы не бойтесь, так надо. Он знает, за что…

Лёнчик злобно закричал:

— Зачем так? Ты что?

— А вот то самое. Ша, братва! Чтоб больше ни духом, ни словом! А Если услышу… — Копчёный погрозил кулаком. — А вы, — повернулся он к девушкам, — начинайте делать всё, как решили. Никто ни-ни. А Если заметите, кто пялиться будет, сразу мне.

В барак вошёл Колосов. Татьяна подхватила под руку Женю, и они вышли.

— Ну, что я говорил? Шпана Есть шпана, не девичье это дело. Струхнули небось, — говорил он, посмеиваясь. — Ничего бы не случилось, мы были в тамбуре и всё слышали. Наверное, вся охота пропала?

— Нет, Юра. Мне кажется, всё получилось хорошо; Мы можем начинать смело. А разве без нас вы что-нибудь сумеете сделать? Ходить нам всё равно надо, а теперь не страшно. Дневальный этот довольно странный, но я Ему верю.

— Будем начинать, но только одних я вас больше не пущу.

В кабинет вошёл Расманов. Он бросил шапку на диван, заглянул Татьяне в глаза.

— Девочка наша всё трудится. А когда же мы собираемся жить?

Татьяна отодвинула стул.

— Если у тебя дело, говори. Я очень спешу. А потом, Ещё раз прошу оставить этот тон и всё остальное. Ты знаешь…

— Ну-ну, опять сердимся. Игорю ты так не скажешь.

— Ему не надо и говорить. А Если и не скажу, что здесь такого?

— Не буду, не буду, — замахал он руками. — Виноват, каюсь. Я к тебе по делу. Сегодня ухватил слушок. При Дальстрое организуются курсы по подготовке руководящих работников горной промышленности. Я думаю, будет лучше, Если инициативу проявит комитет. Кто-кто, а я не подведу. Так что можешь рекомендовать меня смело. — И, погладив Её по плечу, поднялся. — Люблю я тебя, Танюша, а вот ты…

— Прекрати, Олег. Твоя назойливость переходит все рамки.

— Молчу, молчу. Придёт время, сама поймёшь. — Он схватился за шапку. — Ну пока, пошёл.

— Подожди! — окликнула она Его. — Если будет стоять такой вопрос и потребуется мнение комитета, я первая дам отвод. Лёгкий ты человек, да и работаешь не ахти. Так что работай прорабом.