Человек проходит сквозь стену. Правда и вымысел о Гарри Гудини - [31]

Когда он умолк, чтобы перевести дух, его лицо было багровым, грудь ходила ходуном. Куколь позволил себе заметить, что пожилая мадам Робер-Гудин живет уединенно, и не знала, кому она отказала от двора. Гудини хорошо бы познакомиться с кем-либо из высшего парижского общества, человеком, который был бы стеснен в средствах и который охотно представит его друзьям вдовы Робер-Гудина, а потом передаст, что молодой американский иллюзионист хотел бы повидать вдову кумира своего детства и выразить уважение, благоговение перед личностью Маэстро.

«Уважение!? Ничего подобного, — Гарри задыхался. — Я напишу книгу, разоблачающую старого мошенника, старого обманщика. Его книга — сплошное вранье. У меня есть театральные афиши, я могу доказать, что никакой он не великий изобретатель. Он крал изобретения других людей. Великий Робер-Гудин. Он был не более чем заурядным воришкой. Он ничего не изобрел сам, и я могу это доказать. Я напишу книгу. Я создам о нем такой труд, что он в гробу перевернется!»

Бесполезно было пытаться вставить хоть слово утешения. Бесс молча ждала конца этой тирады. Куколь извинился, коротко поклонился мадам Гудини и вышел.

Наконец Гудини схватил свой цилиндр из угла, куда швырнул его, и принялся рукавом надраивать его. Бесс почувствовала жалость. Он был словно мальчишка, которого выгнали из чужого двора.

Через семь лет Гудини опубликовал за свой счет книгу под названием «Робер-Гудин без маски». Собирая материал для нее, он просмотрел все коллекции Европы, скупил все заметки об иллюзионистах, автобиографические и личные письма; посылал запросы о старых театральных афишах, о программах, вырезках и собрал одну из величайших в мире коллекций книг и статей по магии. Так он сослужил величайшую службу всем иллюзионистам, в точности воссоздав старые театральные афиши и программы. Робер-Гудин оказался без маски только в одном отношении: его представили приспособленцем, а не изобретателем. Кроме того, его жизнеописание было создано профессиональным литератором. Гудини, который хотел как бы вынести собственную судьбу в ткань жизни своего кумира, проделал это самым блистательным образом.

14 Именем Кайзера

После представлений в Париже Гудини поспешил в Германию, потому что подал в суд на одного полицейского, обвиняя его в клевете в ответ на обвинение офицера в мошенничестве, опубликованное в популярно немецкой газете за 25 июня 1901 года.

Основной смысл статьи Вернера Граффа заключался в том, что Гудини пускал немцам пыль в глаза, и его следует отстранить от выступлений в Германии. По словам Вернера, раз никто не мог освободиться от чего угодно, а Гудини мог, следовательно, он был виновен в искажении своей рекламы. Это было довольно хлипкое обвинение, но полиция кайзеровского Рейха была так сильна, что могла любому обвинению придать вес.

Гудини пришлось попотеть, чтобы найти адвоката, герра Шрейбера, которому достало храбрости возбудить в немецком суде дело против германских официальных лиц, и битва началась.

Дело Гудини против Вернера Граффа по обвинению в клевете было рассмотрено в суде Шофенгерихт Кёльн 19 февраля 1902 года. Графф попросту предстал перед судьями и объяснил, что эстрадный артист Гудини был способен освобождаться лишь от своих собственных наручников и цепей, в то время как в рекламе утверждалось, что он может избавиться от любых наручников, кандалов и цепей. Это, объяснил Графф, было явное искажение, так как каждый знал, что преступники не в состоянии освободиться от наручников, кандалов и цепей, должным образом надетых на них офицерами Рейха, знавшими свое дело.

Адвокат Гудини сманеврировал, заявив, что объяснение Граффа было, по сути дела, вызовом. В результате Графф согласился, чтобы полицейский Лотт надел на запястья Гудини регулируемую цепь с висячим замком.

Достопочтенные господа Графф и Лотт не знали, что эта цепь была одним из стандартных приспособлений американских цирковых аристов и что Гудини начинал свою цирковую деятельность в дешевых балаганах именно с них. Задолго до приезда в Рейх Гарри знал множество способов ослабить цепь и сбросить их с запястий. Все это он и продемонстрировал прямо в зале суда к большому огорчению Вернера Граффа.

Суд вынес решение в пользу истца, и Граффу «именем кайзера было приказано публично принести Гудини извинения».

Графф и его коллеги обжаловали дело в верховном суде, а тем временем заказали слесарю замок, который, однажды закрыв, невозможно было бы открыть даже ключом. Конструктор этого замка, мастер-механик Крох, выполнил заказ, но дал маху. Перестаравшись, он изготовил и ключ.

На сей раз Гудини боролся с замком. Он попросил, чтобы его оставили одного. Ему было разрешено взять замок в комнату, предназначенную для судей. Размышлял он ровно четыре минуты, и хитрый замок открылся.

Если происшествие описано верно, можно предположить, что у Гудини было сверло, которым он воспользовался, впоследствии ввернув в маленькую дырочку болтик и заделав отверстие припоем. На этот раз в условиях пари не указывалось, каким образом должен быть открыт замок. Суд вновь пережил потрясение и опять оправдал Гарри.