Человек плюс машина - [9]
Неравнодушен он был также и к изящной словесности, знал наизусть и хорошо читал стихи, покровительствовал нашему местному студенческому клубу поэтов, сочинял и сам — большей частью шуточные (но кажется, что втайне и лирические) вирши.
Некоторые у нас даже доказывали, что известные в научном мире стихотворения «Ты жаждешь объясненья, познай атомосилод» принадлежат не Хлебникову и не Зельдовичу, а нашему Эль-К или, во всяком случае, посвящены ему; впрочем, это уже, пожалуй, ни с чем не сообразно, концы с концами здесь не сходятся. Но вот стихотворение, которое написано точно Эль-К. Я позволю себе привести его целиком, поскольку оно будет иметь некоторое значение в дальнейшем:
И т. д.
По-моему, что-то есть, не правда ли? Дополнительный юмор здесь заключался в том, что Иван Иванович женского полу ужасно робел. На машине было полно девушек-программисток. Многие их них, вероятно, искренне жалели его, доходягу; ну, может быть, были у них и какие-то свои женские на него виды. Я знаю, что то одна из них, то другая предпринимали время от времени осаду (приходили к нему домой прибраться, мыли полы, стирали рубашки, готовили обед, на машину бутерброды носили, потому что обеды их, как правило, протухали нетронутые), но все без толку. Надо признаться, эта сторона жизни Ивана Ивановича возбуждала у нас известное любопытство, и, забегая вперед, скажу, что не все просто здесь было. Я, однако, до определенного момента совершенно ничего не знал, а когда узнал… то… Ну, об этом в своем месте.
Скажу только еще, раз уж заговорил на эту тему, что в отличие от Ивана Ивановича Эль-К, понятное дело, пользовался потрясающим успехом у женщин. Студентки, аспирантки, все наши дамы прямо висли на нем, пройти ему не давали. В городе о нем легенды ходили. Наши клялись, что существует Международное общество поклонниц Эль-К. Сплетничают, что один ревнивый инженер бегал за ним по городу с топором, другой хотел прожечь его лазером. Все это вранье! Эль-К был в отличных отношениях со всеми, все в нем души не чаяли!
Но особую славу стяжали ему его шутки. Он был большой любитель того, что англичане называют «практикал джокс», а по-нашему — розыгрыш. Я одно время даже взялся записывать эти его шутки (для истории науки, знаете там — «физики шутят» и все такое прочее), так у меня набралось их более ста! Опишу лишь одну, на мой взгляд, весьма изящную.
Руководитель одного из наших отделов, ученый небесталанный, но с точки зрения житейской — человек несносный, самолюбивый, чванливый и не слишком умный, на одном из семинаров, которые вел, во всеуслышание объявил, что какой-то там интеграл (не важно какой) не берется. Раззадоренный Эль-К просидел несколько ночей подряд и интеграл взял! Что он делает после этого? Вместе с двумя своими приятелями он подговаривает Ваську-слесаря из своего жэка, полуграмотного халтурщика и пьяницу, за литр спирту выучить зрительно и на слух всю эту математическую галиматью, затем одевает его поприличней и выпускает на семинар, сказавши руководителю, что отыскал на факультете самородка-студента, который нашел решение пресловутого интеграла. Васька, не моргнув глазом, войдя в раж, барабанит вызубренный текст, лихо отвечает на вопросы (какие вопросы могут задать, предусмотрительный Эль-К рассчитал и записал в тетрадку Ваське) и под конец — уже от себя — обещает «вообще заняться этим семинаром и навести тут порядок». Чванливый профессор посрамлен, посвященные держатся за животы, директор, услышав о такой выходке, мягко журит Эль-К. Положительный эффект этого веселого предприятия еще и в том, что Васька, вкусив прелестей научной жизни, исправился, бросил пить и поступил в вечернюю школу. Такова краткая характеристика Эль-К.
4
Комиссия пробыла у нас неделю, скрупулезно вникая во все функционирования Системы. Система работала великолепно. Торжеству нашему не было предела. Только сам Иван Иванович оставался хмур и как бы чем-то расстроен. Улучив момент, когда рядом с ним никого не было, я подошел еще раз поздравить его и еще раз попросить прощения за те неудачные мои слова, что, дескать, ему надо все бросить и спасать себя. Он стиснул мне руку, на лице его вдруг отобразилось непомерное страдание, быстро оглянувшись по сторонам, нет ли кого, он сказал: «Ах, дорогой мой, вы сами не ведаете, как вы были правы! Дня не бывает, чтобы я не вспоминал ваших слов! И вы увидите, много бед ждет нас впереди. Я гляжу в будущее со страхом…»
Я не поверил ему тогда, решил, что он переутомлен, что ему следует отдохнуть, поистрепались нервы, стал уговаривать его не волноваться, поехать в санаторий, к морю, — глупо, все глупо! Он знал, что говорил!
В. Ф. Кормер — одна из самых ярких и знаковых фигур московской жизни 1960—1970-х годов. По образованию математик, он по призванию был писателем и философом. На поверхностный взгляд «гуляка праздный», внутренне был сосредоточен на осмыслении происходящего. В силу этих обстоятельств КГБ не оставлял его без внимания. Роман «Наследство» не имел никаких шансов быть опубликованным в Советском Союзе, поскольку рассказывал о жизни интеллигенции антисоветской. Поэтому только благодаря самиздату с этой книгой ознакомились первые читатели.
В. Ф. Кормер — одна из самых ярких и знаковых фигур московской жизни 1960 —1970-х годов. По образованию математик, он по призванию был писателем и философом. На поверхностный взгляд «гуляка праздный», внутренне был сосредоточен на осмыслении происходящего. В силу этих обстоятельств КГБ не оставлял его без внимания. Важная тема романов, статей и пьесы В. Кормера — деформация личности в условиях несвободы, выражающаяся не только в индивидуальной патологии («Крот истории»), но и в искажении родовых черт всех социальных слоев («Двойное сознание…») и общества в целом.
В. Ф. Кормер — одна из самых ярких и знаковых фигур московской жизни 1960—1970-х годов. По образованию математик, он по призванию был писателем и философом. На поверхностный взгляд «гуляка праздный», внутренне был сосредоточен на осмыслении происходящего. В силу этих обстоятельств КГБ не оставлял его без внимания. Важная тема романов, статей и пьесы В. Кормера — деформация личности в условиях несвободы, выражающаяся не только в индивидуальной патологии («Крот истории»), но и в искажении родовых черт всех социальных слоев («Двойное сознание...») и общества в целом.
В. Ф. Кормер — одна из самых ярких и знаковых фигур московской жизни 1960 —1970-х годов. По образованию математик, он по призванию был писателем и философом. На поверхностный взгляд «гуляка праздный», внутренне был сосредоточен на осмыслении происходящего. В силу этих обстоятельств КГБ не оставлял его без внимания. Важная тема романов, статей и пьесы В. Кормера — деформация личности в условиях несвободы, выражающаяся не только в индивидуальной патологии («Крот истории»), но и в искажении родовых черт всех социальных слоев («Двойное сознание…») и общества в целом.
Единственная пьеса Кормера, написанная почти одновременно с романом «Человек плюс машина», в 1977 году. Также не была напечатана при жизни автора. Впервые издана, опять исключительно благодаря В. Кантору, и с его предисловием в журнале «Вопросы философии» за 1997 год (№ 7).
Книгу известного советского писателя Виктора Тельпугова составили рассказы о Владимире Ильиче Ленине. В них нашли свое отражение предреволюционный и послеоктябрьский периоды деятельности вождя.
Почти неизвестный рассказ Паустовского. Орфография оригинального текста сохранена. Рисунки Адриана Михайловича Ермолаева.
Роман М. Милякова (уже известного читателю по роману «Именины») можно назвать психологическим детективом. Альпинистский высокогорный лагерь. Четверка отважных совершает восхождение. Главные герои — Сергей Невраев, мужественный, благородный человек, и его антипод и соперник Жора Бардошин. Обстоятельства, в которые попадают герои, подвергают их серьезным испытаниям. В ретроспекции автор раскрывает историю взаимоотношений, обстоятельства жизни действующих лиц, заставляет задуматься над категориями добра и зла, любви и ненависти.
В основу произведений (сказы, легенды, поэмы, сказки) легли поэтические предания, бытующие на Южном Урале. Интерес поэтессы к фольклору вызван горячей, патриотической любовью к родному уральскому краю, его истории, природе. «Партизанская быль», «Сказание о незакатной заре», поэма «Трубач с Магнит-горы» и цикл стихов, основанные на современном материале, показывают преемственность героев легендарного прошлого и поколений людей, строящих социалистическое общество. Сборник адресован юношеству.
«Голодная степь» — роман о рабочем классе, о дружбе людей разных национальностей. Время действия романа — начало пятидесятых годов, место действия — Ленинград и Голодная степь в Узбекистане. Туда, на строящийся хлопкозавод, приезжают ленинградские рабочие-монтажники, чтобы собрать дизели и генераторы, пустить дизель-электрическую станцию. Большое место в романе занимают нравственные проблемы. Герои молоды, они любят, ревнуют, размышляют о жизни, о своем месте в ней.
Книга Ирины Гуро посвящена Москве и москвичам. В центре романа — судьба кадрового военного Дробитько, который по болезни вынужден оставить армию, но вновь находит себя в непривычной гражданской жизни, работая в коллективе людей, создающих красоту родного города, украшая его садами и парками. Случай сталкивает Дробитько с Лавровским, человеком, прошедшим сложный жизненный путь. Долгие годы провел он в эмиграции, но под конец жизни обрел родину. Писательница рассказывает о тех непростых обстоятельствах, в которых сложились характеры ее героев.