Человек-Олень - [39]

Я усомнился в этом, но спорить не стал. Впервые пришлось признаться себе, что все-таки я уродился слюнтяем, ноги и руки тряслись, сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Во всех остальных делах я, конечно, не пасовал, а когда касалось девчонки, вел себя как мокрая курица. И впоследствии, после женитьбы, это свойство характера во многом становилось помехой. Кончилось тем, что я ошибся в выборе своей жены… Амантай же всегда счастливо любил одну девушку, женился на ней, и получилась хорошая, славная семья…

Долго мы просидели около дома в нерешительности. На востоке уже начало светлеть: летняя ночь коротка. Амантай наконец не выдержал и вскочил:

— Подставь спину, я встану на тебя и постучу в окно.

Окно в этом доме действительно оказалось высоко. Он вскарабкался мне на спину, каблуки его ботинок так и впились в тело, я едва вытерпел. Но чего не вытерпишь ради любви! Амантай постучал в окно. Я от страха двинулся, Амантай потерял равновесие и упал.

— Из-за тебя чуть голову не проломил, — проворчал он, с трудом вставая. Никто не отозвался на стук.

— Постучись еще раз, — сказал я, подставляя спину.

— Я-то постучу, но если ты и на этот раз начнешь трястись, то плюну на все и уйду домой.

На этот раз я стоял твердо, и вдруг послышался нежный голос девушки:

— Кто это?

— Мы, Тасжан и Амантай, — ответил мой друг.

Немного погодя открылась дверь. Амантай лукаво шепнул:

— Да будет тебе удача. Девушка одна.

Он слегка подтолкнул меня, и мы вошли в дом. Свет зажигать не стали, было и так светло, комнату заливала луна.

Ну вот, сидим мы в разных углах, довольно понуро, никто не решается начать разговор. Конечно, они с Амантаем все время посматривали на меня, явившегося среди ночи из-за реки, а я молчал, как напроказивший ребенок.

— Ну ладно, хватит играть в молчанку, — сказал Амантай. — Разбудили человека и молчим. В общем, ты нравишься Тасжану.

— Я это и сама знаю, — сказала девушка. — Получила от него письмо.

— Ну, тогда дальше продолжайте сами, а я пойду посчитаю звезды, — усмехнулся Амантай и выскользнул за дверь.

После ухода снова наступила тишина. Я бы хоть целый век просидел вот так, молча, любуясь смуглым лицом девушки, освещенным мягким светом луны. Ведь я и на самом деле тогда сильно любил. Ее легкое дыхание, улыбка, нежный голос, походка все еще стоят передо мной. Теперь если я что и вспоминаю с любовью и легкой грустью, так это ту ночь и ту девушку.

— Я прочитала твое письмо, — наконец сказала она дрожащим голосом. У меня не оставалось больше сомнений, что она переживает такое же душевное состояние, что и я. — Ты написал очень впечатляюще.

Я осмелел, совсем забыл, что письмо переписано из книги:

— Там все правда. И я пришел к тебе за ответом.

Девушка, сидевшая на постели, подвинулась и сказала:

— Подойди ко мне.

От ее неожиданных слов я вздрогнул, словно по мне пропустили электрический ток, меня всего затрясло. Пошатываясь, я подошел к ней. Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем я преодолел эти четыре шага. Она смотрела в окно на улицу и часто вздыхала, как будто чем-то расстроенная или взволнованная. Я не знал, что делать. Может, обнять, поцеловать? Но я боялся испугать ее и поэтому просто взял за руки. Потом все-таки осторожно обнял за плечи, и мы поцеловались. Со мной это было впервые. Но она вдруг заплакала, я испуганно отпрянул. Потом мы снова очутились в объятиях друг друга, губы наши слились, щеки мои горели как в огне.

В комнату по-прежнему заглядывала луна. Не знаю, сколько прошло лет, сто, тысяча, а может быть, пролетело мгновенье. И вдруг как гром среди ясного неба:

— Тасжан, я выхожу замуж.

— За кого? — задыхаясь, спросил я.

— За одного парня…

Меня словно окатили ведром ледяной воды. Я издал отчаянный вопль и вскочил. Вбежал Амантай, хлопнув дверью:

— Что случилось?

— Все случилось, — еле выдавил я из себя.

Да, все на этом закончилось, исчезло навеки и навеки осталось в памяти. Очевидно, и горе, и радость в этом мире точно отмерены для каждого человека, ни больше ни меньше, иначе он может не выдержать и умереть. Я да сих пор удивляюсь, как только не умер в то мгновенье, когда вмиг похоронил свое чистое чувство и твердую, как камень, веру.

— Ты пойми меня, — сказала девушка, наклонившись ко мне. — Ведь ты должен поехать учиться, добывать знания. А что делать мне? Выслушивать ругань брата с виновато опущенной головой? У меня нет сил все это терпеть. Я слаба, беззащитна. Много вкусила горя от своего сиротства. И не хочу быть путами на твоих ногах, камнем на твоей шее.

— А как же любовь?! — в отчаянии закричал я.

— Любовь — это разлука, — отрезала она…

Хотелось утопиться в Бухтарме, но строптивые волны выкинули на берег.

Моя любимая девушка через неделю вышла замуж за тракториста из соседнего аула, стала домоседкой с кучей детей. С тех пор прошло больше двадцати лет, а я так и не докопался до смысла этого святого чувства, которое зовется любовью. Одни говорят, что она есть, другие — наоборот. А из моих ушей не выходят слова девушки: «Любовь — это разлука».

Иногда мне кажется, что это правда. Если бы судьба соединила нас, я бы не боготворил ее до сих пор, не хранил бы в памяти как талисман. В семье не бывает, чтобы кастрюля не загремела: мы бы, наверное, ругались, а потом и вовсе охладели друг к другу.