Человек на балконе - [44]
18 ноября 2011
Giuliana Caruso: Почему опять не пишешь? Yerzhan Rashev: Прости! В Павлодаре очень плохо с интернетом. Постараюсь найти ближайшее интернет-кафе и напишу тебе как можно скорее! Giuliana Caruso: Что значит найдешь кафе? Какое кафе? Ты опять врешь! Наверное, по клубам гуляешь, как обычно! Yerzhan Rashev: В Казахстане интернет-кафе — это место со множеством компьютеров. Впрочем, долго объяснять… Giuliana Caruso: Ох, устала я от твоего вранья!
19 ноября 2011
Yerzhan Rashev: Дорогая Джулиана. Я, конечно же, наврал, что был без связи. Я пил. Я алкаш. Я просто ужасный человек. Я очень много лгу. Я знаю это. И я уже никогда не изменюсь. А ты… Ты чистая и добрая. Ты одна из самых чистых и добрых людей, которых я когда-либо встречал. Ты настоящая. А все наши проблемы — они из-за меня. Так было всю мою жизнь. Я социально неадекватен. Поэтому я сторонюсь людей, а они сторонятся меня. С этим я смирился. Я не тот человек, которого ты должна любить и с которым ты будешь счастлива. Поэтому нам нужно… Поверь, мне нелегко это писать, но и моя любовь к тебе не из самых легких. Я не исправлюсь, я всегда буду таким, и не хочу вешать свои проблемы на тебя. Вот она — ебаная реальность.
Помнишь, как в «Касабланке»? «У нас всегда будет Париж». А у нас с тобой всегда будут те дни в Алматы))
Можешь не отвечать на это письмо. Если ты больше никогда не захочешь меня увидеть — пойму. Но где бы я ни находился, я всегда буду тебя любить. За это пусть твое сердце остается спокойным.
29
«Вам надоели шум, суета и хаотичные случайные связи в элитных ночных клубах Алматы? Устали от встреч с прозападными казахами, одетыми в дорогую итальянскую одежду и скучными, пресными экспатами в тех же самых ночных клубах? Вам нужно отдохнуть от вашей напряженной, высокооплачиваемой работы? Всегда хотели посетить провинциальный Казахстан, но у вас просто не хватало времени и наглости? Ищете что-то более «реальное» и «аутентичное»? Вы бедны и/или представитель неправильной национальности? Если вы ответили «Да!» на один или несколько из этих вопросов, то павлодарский Совет по туризму приглашает вас в… Павлодар!».
Такой рекламный текст внезапно посетил мою голову во время переезда из Астаны в небольшой город в северо-восточном Казахстане для рабочего бизнес-трипа. Подъезжая к городу, почти на окраине, я заметил знакомый кластер из 5- и 9-этажных панелей хрущевской и брежневской эпох жилищного строительства. Грязно-белые, с серыми или синими полосами здания, обшарпанные бока и мрачноватая сырость подъездов, которую вы отчетливо чувствуете, только на них взглянув. Уже впоследствии, проехав по улицам «старого города», я увидел более маленькие здания, смесь дореволюционных двух- и трехэтажных домов, раскрашенных в желтый, зеленый и розовый цвет, бок о бок с советскими бетонными коробками. Но это было позже, а пока за окном иллюминатора заканчивался воскресный день. Медленно и неохотно темнело. На темном небе стали выясняться детали.
С первых же часов встречи с автором этих строк Павлодар наотрез отказался быть уютным городом для романтических приключений. Расположенный в снегах город зиял сырыми щелями панельных домов опять-таки советского периода. Поневоле задумываешься: для каких же людей строилось такое? Для римлян, думается мне. Для грубых, сильных и простых мужей, подобных римлянам.
Я представил себя генерал-лейтенантом Третьего Рима, приехавшим с важным политическим заданием на задворки империи. Генерал-лейтенанта Рашева на ступенях вполне симпатичного (недавно отстроенного для проходившего здесь саммита) павлодарского аэропорта встречал рыжий, лысый, 40-летний денщик Андреев. Денщик Андреев отвез генерал-лейтенанта в единственный достойный отель Павлодара, метко названный «Север».
— Есть еще «Иртыш», — рассказывал ему денщик за рулем своей видавшей виды «камри». — Гостиница новая, современная, но там зимой в номерах очень холодно. В «Севере» уж наверняка уютно и тепло.
Проезжая по центральной улице города, улице Мира, я заметил одиноко идущий по своему магистральному маршруту трамвай. Раскрашенный яркими красками, загадочный и оригинальный, трамвай настолько не вписывался в окружающую серую, занесенную снегом действительность, что искренне поразил генерал-лейтенанта. Люди внутри него выглядели гротескно.
Лобби мощного и дряхлого отеля было покрашено свежей синей краской. В пятиэтажном здании не оказалось лифта. Мне дали номер «с сауной» на четвертом этаже за 10 000 тенге. Пройдясь перед сном по темным улицам Павлодара, я отморозил себе задницу и вернулся обратно. Оба гостиничных ресторана были совершенно пусты. Все это выглядело не очень хорошо.
Проснувшись следующим утром, я встал и голый прошел к окну. Внизу, по улице Мира, трудно стремились, расхлестывая снег, автомобили. Тевтонской свиньей появился вдруг с зажженными фарами еще один павлодарский трамвай. На этот раз не раскрашенный — серый, кажется, еще советской сборки, грязный, примитивный и надежный. Люди внутри выглядели все так же гротескно — шапки, платки, обнаженные головы… На другой стороне улицы простирались казарменно-германские, длинные бараки одной высоты. Открыв окно, я вдохнул воздух Павлодара, внезапно осознав, что здесь находятся нефтеперерабатывающий, химический, алюминиевый, электролизный, металлургический, картонно-рубероидный и машиностроительный заводы. Я поспешил отойти от окна.
