Человек, который провалился сквозь землю - [56]

Олив выслушала все это тихо и неподвижно, ее губы вытянулись в напряженную алую линию, а побледневшее лицо было словно каменным. Внимательно наблюдавшая за ней Зизи заботливо сунула свою ладонь в ее руку и с удовлетворением заметила слабую ответную улыбку.

– Возможно, – после паузы сказала Олив, – но хорошо, что дядя Эймос не был... опозорен при жизни.

– Это так: будь он жив, то попал бы в федеральную тюрьму. Такова будет судьба Родмана, если только его не обвинят в убийстве. Но я думаю, не обвинят. Алиби защищает его, и, чтобы смягчить обвинение, он многое рассказал о шпионских делах.

– Итак, мы все так же далеки от раскрытия убийства? – спросил я.

– Нельзя сказать наверняка, – возразил Уайз. – Возможно, мы на пороге разгадки. Риверс вышел на тропу войны...

– Мистер Уайз, – оборвала его Олив, – думаю, я должна сказать, что мистер Риверс был здесь утром, и, кажется, к нему потихоньку возвращается память…

– Да? Хорошо! Тогда она вернется к нему вся. В случаях афазии-амнезии часто бывает, что когда пациент начинает вспоминать, то память внезапно возвращается к нему полностью. А где Риверс?

– Он ушел... не знаю куда... – губы Олив дрожали, и она так открыто проявили чувства, что нам сразу стало ясно: она боится, что Риверс сбежал из-за вернувшейся памяти.

– Все в порядке, – заявила Зизи. – Риверс скоро вернется и принесет свою бумагу.

– Какую бумагу? – не понял Уайз.

– Бу-ма-гу! – передразнила его Зизи. – Вы знаете хоть одно дело, которое не было бы связано с бумагами? Бумага – это документ такой, и он его ищет! Ясно?

Дурачества Зизи были неотразимо смешны, и все мы рассмеялись, чего она и добивалась, стремясь разрядить ситуацию. Но Риверс и впрямь был загадкой. Думаю, каждый из нас чувствовал, что он мог быть связан с делом Гейтли. То есть так думали все мы, кроме Олив – кто знает, что чувствовала она?

У Пеннингтона Уайза был еще один вопрос:

– Мисс Рейнор, тот день, когда вас заманили в дом Сэди, вы сказали, вернее, согласились со словами Родмана, будто он – ваш жених. Расскажите, почему?

Олив покраснела, но скорее от злости, чем от смущения.

– Этот человек запугивал меня, сначала он пытался ухаживать за мной, а когда я оттолкнула его, он пригрозил, что если я не соглашусь выйти за него, то он расскажет то, что опозорит моего покойного опекуна. Я возразила, что об Эймосе Гейтли нельзя сказать ничего плохого. Тогда он шепнул мне о том, что дядя был шпионом! Я не могла в это поверить, но все же испугалась, что обвинения Родмана могут оказаться правдой. Потому я решила согласиться с его предложением, хотя, скорее, убила бы себя, чем вышла бы за него замуж. Но я была очень испугана, да и знала, что нахожусь в его власти. Ох, как же я не люблю вспоминать тот день!

Олив умолкла и закрыла лицо руками, а Зизи крепко обняла ее.

– Мисс Рейнор, еще один вопрос, – мягко сказал Уайз. – Вы были помолвлены с Эймори Мэннингом?

Олив спокойно ответила:

– Нет, мистер Уайз, я никогда не была помолвлена с ним. Мы были хорошими друзьями, и он очень хорошо относился ко мне, но любви между нами не было. Я ценила и уважала мистера Мэннинга как друга, но не больше, – затем прекрасное лицо Олив передернуло от боли, мы понимали, что она думает о Риверсе и его возможном бегстве.

Я еще никогда не видел лица, по которому было бы так легко читать мысли, как у Олив Рейнор. Возможно, это было из-за чистоты ее характера. Управляясь с ее документами во время работы, я узнал, что она прекрасна, целеустремленна и добросовестна во всем.

– Я не могу думать о мистере Мэннинге, ведь, скорее всего, его так и не найдут. Думаю, его убили.

– Почему? – коротко спросил Уайз.

– Как вы знаете, он был агентом секретной службы. Много раз он был на волоске от смерти, а в этот раз... я не уверена, но считаю, что он почти разоблачил шпионов, с которыми... с которыми был связан мистер Гейтли. Несколько происшествий трудно объяснить иначе, и они делают очевидным то, во что я не хотела верить. Моему дяде не нравился мистер Мэннинг, возможно, он знал, что тот на службе у правительства. И хотя мистер Гейтли никогда не стал бы убирать со своего пути Эймори Мэннинга, у Джорджа Родмана не было никаких моральных препятствий. Все это так таинственно и запутанно, но я уверена: Кейс Риверс никак не связан с этим делом. Он из другого города, не знаком с Нью-Йорком, и… – здесь голос Олив сорвался, и она разрыдалась.

Зизи вскочила и осторожно вывела Олив из комнаты. Две девушки вышли в полной тишине, которую нарушала миссис Вэйл:

– Надеюсь, мистер Риверс вернется, ведь Олив так любит его.

– Что? – воскликнул Пеннингтон Уайз. – Мисс Рейнор любит Риверса? Этого не может быть. Ведь мы не знаем, кто он. А вдруг он окажется охотником за приданым?

– О, нет! – заверила миссис Вэйл. – Он очень учтивый джентльмен.

– Это не считается, – возразил Уайз, – хотя и я погорячился, так называя его.

– Тем более, что он сам сказал, что он «что-то вроде самозванца», – заметил я.

Уайз улыбнулся:

– Он остроумен, и очень мне нравится. Но мы должны защищать интересы мисс Рейнор, и ее вероятный жених должен хотя бы знать имена своих родителей! И пока его память не восстановится, он не может даже отрицать свою возможную связь с убийством Гейтли. Мы не можем игнорировать набросок на промокашке. Риверс был в кабинете, он сидел за столом Гейтли, напротив самого Гейтли, и даже если он и не стрелял в него, то мы не можем это подтвердить.