Человек, который хотел жить - [8]

- Да.

- Кто, кроме него, может к нему подключиться?

- Только Президент и я.

- Где находится ваш терминал?

- В Министерстве Национальной Безопасности.

- И все?

- ...Нет. Еще один есть в этом доме.

- Отлично.

- Что вы задумали? - вмешался Мартинес.

- Я хочу ввести в компьютер информацию, что на президентский дворец готовится массированная атака. Как вы думаете, что предпримет диктатор?

- Скроется.

- Куда?

- В одну из своих резиденций.

- А мы устроим засаду на дороге и уничтожим его.

- Во-первых, он ездит с охраной. А, во-вторых, мы не знаем его маршрута.

- Все маршруты знает компьютер. Он и подскажет Президенту наиболее безопасный, - подал голос де Сайлес.

- Ага, заговорил. Жить захотел, - усмехнулся Мартинес. - Что ж, по-моему, придумано неплохо. Стоит попробовать.

- Где находится терминал?

- Внизу, в подвале.

- Ключевое слово для доступа в компьютер.

- Скажу, если обещаете сохранить жизнь.

- Да я тебя... - обернулся Мартинес.

- Не надо. Оставьте ему жизнь - мне нужен пароль компьютера.

- Ладно, будешь жить. Скажи спасибо этому человеку, которого ты приказал расстрелять.

Что-то не понравилось мне в тоне Мартинеса и в том, как быстро он согласился. Но эти слова все же давали де Сайлесу хоть какую-то надежду.

- Итак, пароль.

- "Безопасность".

...Мы лежали, укрывшись за насыпью. Было жарко. Рубашка промокла насквозь, руки вспотели, и я то и дело вытирал их об штаны и снова брался за черную эбонитовую рукоятку гранатомета. Толстый ствол его был направлен на шоссе, по которому время от времени проносились машины. Где-то назойливо звенела цикада. Несколько пожухлых травинок, пробившихся среди камней, слегка покачивались перед самым носом. Рядом залегли Мартинес, Люси и еще несколько человек. Матово поблескивали черные пыльные стволы пулеметов и гранатометов. Никто не разговаривал - все ждали.

Из-за поворота донесся условный свист - едут! Я в очередной раз вытер потные руки, положил на плечо гранатомет и прильнул к прицелу. Отсюда шоссе было видно, как на ладони. В оптику я различал даже облупившиеся пятна краски на столбиках ограждения. Нет, я не промахнусь. Я просто не могу промахнуться - как не мог умереть тогда, меньше суток назад, когда шел по гулкому тюремному коридору. Все рассчитано, все учтено; осечки не будет - компьютер не ошибается.

Из-за поворота с грохотом вылетела танкетка, чуть замедлила ход и поползла по шоссе. Башенка с тяжелым пулеметом слепо вращалась из стороны в сторону, но нас с шоссе не было видно.

Вслед за танкеткой из-за поворота выскочило шестеро мотоциклистов в форме военной полиции, и вот, наконец, показалась длинная черная машина диктатора, за ней еще одна, поменьше, снова мотоциклисты и еще одна танкетка.

Я неторопливо поймал черный лимузин в перекрестье прицела и положил палец на спуск.

Но что-то меня остановило. Я почувствовал. Почувствовал, что диктатора в машине нет. Он слишком хитер. Но где же он?..

Он может быть только во второй машине, машине охраны! Танкетки слишком опасны для нападающих, в них будут стрелять в первую очередь, после лимузина. А быстрая небольшая машина охраны имеет все шансы уйти при неожиданном нападении. Да, я уверен, диктатор там! Я слегка повел стволом гранатомета, поймал автомобиль в перекрестье прицела и нажал на спуск.

В следующее мгновение на месте второй машины вспух огненный гриб, взвился вверх, превращаясь в султан черного дыма. Снизу ударил пулемет, но было поздно. Справа и слева от меня выстрелили еще три гранатомета, яростно ударило пламя из пулеметных стволов, обрушивших на шоссе потоки свинца.

Все было кончено в течение двух минут. На шоссе догорали обломки машин, черной масляной копотью дымили обе танкетки. Не ушел никто. Вниз уже бежали люди Мартинеса.

Я положил ставший вдруг непомерно тяжелым гранатомет и тоже побрел вниз.

Мартинес стоял возле того, что еще пять минут назад было машиной охраны, и глядел на обгоревший труп с оторванной рукой.

- Ты не ошибся, Алекс, это был он.

- Да, я не ошибся. Я не мог ошибиться! Это конец. Конец этому безумию. Все! Кончилось! - я уже кричал, в истерике облегчения. - Все! Свободен! Конец!

Хотя я и сам понимал, что до конца еще далеко. Все только начиналось.