Человек, который хотел быть счастливым - [7]

Выехав из Убуда, я свернул на восток, направляясь домой. День оказался эмоционально насыщенным, и я мечтал побыть один, чтобы «переварить» впечатления. Меньше чем за час я доехал до крошечной рыбацкой деревни, где снимал бунгало на красивом диком пляже с серым песком. К счастью, туристы предпочитают селиться на юге острова, где протянулась полоса пляжей с белым песком, поэтому «до́ма» мне редко встречались западные лица. Разве что чета голландцев, остановившихся неподалеку, – вот, пожалуй, и все. Это были довольно приятные люди, и потом, мы редко пересекались. Мое бунгало принадлежало семье, жившей в отдалении от моря. Я снял его на месяц за очень скромную для приезжего, но внушительную для них сумму, что весьма обрадовало меня: люблю, когда всем хорошо. Утром на пляже было абсолютно пусто, а во второй половине дня сюда приходили играть несколько деревенских детей. Мой покой нарушали только рыбаки: иногда в пять утра я слышал, как они выходят в море в своих пирогах. Однажды я даже увязался с ними, хотя из-за языкового барьера было довольно сложно объяснить, чего я хочу, и получить согласие.

Но это приключение до сих пор остается одним из лучших моих воспоминаний о Бали. Мы вышли в море задолго до рассвета. Я чувствовал себя очень неуверенно, сидя в шаткой лодочке вровень с водой и не видя ровным счетом ничего в темной безлунной ночи. Однако рыбаки отлично знали свое дело. В тот день я осознал, что значит доверие, я бы даже сказал – слепое доверие. Долгое время единственной связью с внешним миром были плеск волн и обвевающий лицо легкий бриз. Три четверти часа спустя на горизонте медленно появилось солнце, словно прожектор, осветивший сцену и в мгновение ока явивший изумленным зрителям колоссальные, невероятные, волшебные декорации. Моему взгляду одновременно открылись бескрайность морского простора, грандиозность неба и хрупкость пироги, скользившей, как по волшебству, над бездонной пропастью, словно спичка на волнах океана. В тот же момент я увидел улыбающиеся лица рыбаков, и волна счастья захлестнула меня.

На обратном пути неподалеку от пироги появилось несколько дельфинов. Движимый идиотским рефлексом западного человека, слишком часто бывающего в зоопарках и океанариумах, я собрался было нырнуть и поплавать рядом с ними. Балийцы удержали меня, кое-как объяснив, что плывущие на поверхности моря дельфины обычно преследуют стаю рыб, за которой в глубине часто гонятся акулы. Их аргумент убедил меня, и я удовольствовался наблюдением за животными, воплощающими природную красоту и гармонию, свободными в движениях, в выборе своего пути и всей своей жизни.

По дороге домой я завернул в придорожную забегаловку и съел наси-горенг, традиционное блюдо из риса, как, впрочем, все блюда на Бали. К концу четвертой недели один вид этого продукта отбивал у меня всякий аппетит. В бунгало я вернулся с наступлением темноты – идеальный момент, чтобы прогуляться по берегу, не встретив ни одной живой души. Разувшись, я сразу отправился на пляж. Как я и предполагал, там было абсолютно пусто, и я долго бродил по воде, закатав штаны.

Очень быстро мои мысли обратились к встрече с целителем, и я снова стал прокручивать в голове его идеи. Значит, мы, люди, строим тот или иной собственный образ под влиянием окружающих или бессознательно делая выводы из того, что с нами происходит. Я готов был согласиться, но где границы этой веры? По словам мудреца, можно считать себя красивым или уродливым, умным или глупым, интересным или скучным, верить в свою способность влиять на людей или, наоборот, считать себя не способным добиться от них желаемого. В каких еще областях проявляются эти убеждения? Конечно, если человек верит в определенные вещи, это влияет на его судьбу. Но где предел? Я задавался вопросом, как именно представления о себе повлияли на ход моей жизни и в какой момент под воздействием людей и различных обстоятельств я мог бы воспринять себя по-новому, что могло бы повернуть мою жизнь в другое русло.

Ответом мне был шум волн под ногами, нарушающий тишину пустынного побережья. Окаймляющие пляж пальмы не издавали ни звука, даже самый легкий ветерок не волновал их изящные ветви. На Бали у меня вошло в привычку купаться каждый вечер. Вот и сегодня, скинув штаны и футболку, я нырнул в теплое море и долго-долго плыл, ни о чем не думая, под доброжелательным взглядом молодой луны.

6

Я спал очень глубоко, а проснувшись, обнаружил, что солнце уже высоко. Позавтракав фруктами, я отправился на утреннюю прогулку в небольшой лес, начинающийся прямо за пляжем. Приблизившись к бунгало Ханса и Клаудии, тех самых голландцев, которые жили неподалеку от меня, я услышал их голоса.

– Обед еще не готов? – спросил Ханс, сидящий на небольшом уступе с книгой на коленях.

У него были темно-серые волосы, маловыразительное лицо и довольно тонкие губы.

– Сейчас, дорогой, еще минутку, – ответила Клаудия, милая спокойная женщина лет сорока, с круглым лицом, обрамленным светлыми локонами.

Она жарила рыбные шашлыки.

– Ты кладешь слишком много угля, это совершенно не нужно. Пустая трата денег!