Человек, который хотел быть счастливым - [34]

Подошел бармен.

– Мне «Голубую лагуну», – заказала Кейт.

– Воду с газом, – сказала Дорис.

– Что будешь пить? – спросил Дик Дженца.

– Мне все равно.

– Давай решай.

– То же, что и ты.

– Два пива, – бросил Дик.

Он отлично провел день.

– Сегодня были охрененные волны, просто кайф. Наконец-то нормальное море!

– Это так прекрасно, наблюдать за бушующей стихией, – отозвалась Дорис.

– Да, действительно, – вставил Дженц.

– А я сегодня чуть не умерла, – простонала Кейт. – Ко мне весь день приставали два типа. Просто достали, никак не могла избавиться от них.

– Займись серфингом, – предложил Дик. – В море парни смотрят только на волны.

– Только не это! Серферы постоянно падают, а если я упаду, обязательно ударюсь грудью.

Подросток за соседним столиком снова перевел взгляд от мини-юбки к декольте.

Тут Дорис сдалась. Она, очевидно, была чрезмерно чувствительной и принадлежала к числу девушек, которые хотят, чтобы их любили такими, какие они есть. Это чувство у них очень сильно, они даже не пытаются понравиться, ведь иначе их будут любить за то, что они делают, а это неправильно.

– Знаете, почему мужчины кончают рывками? – бросила Кейт.

Повисла неловкая, полная ожидания тишина.

Дика, очевидно, заинтересовал вопрос, и он с нетерпением ждал ответа. На лице Дорис читалось отвращение к такой вульгарности. Дженц блаженно улыбался.

– Чтобы женщине было удобнее глотать, – проговорила Кейт, глядя прямо в глаза Дику.

Дженц глупо засмеялся. Дик захохотал. Ошеломленная Дорис молчала.

Серфер не мог прийти в себя: он даже не думал, что в мире существуют такие девушки, и теперь смотрел на Кейт, разинув рот. Он наверняка считал, что в постели она настоящая секс-бомба. Честно говоря, я не был в этом уверен: казалось, ее больше волнует впечатление, которое она производит на мужчин, чем они сами.

Зачем она провоцировала их, отпуская при всех непристойные шутки? Чего добивалась этим? Как воспринимала себя и окружающих? Очевидно, ею двигала потребность нравиться, вызывать у других желание. Скорее всего, она думала нечто вроде: «Я соблазняю, следовательно, я существую» или «Я чего-то стою, только если нравлюсь мужчинам». Чувствовалось, что ее агрессивная раскрепощенность, не есть осознанный выбор. Бедняжка находилась в плену у своих потаенных желаний.

Я решил послушать разговоры, чтобы развлечься, угадывая, что движет людьми, но чем дольше сидел в кафе, тем грустнее мне становилось: я видел, как они несвободны. И это вовсе не было делом рук страшного диктатора, все дело в человеческом представлении о себе, о других и о мире вообще.

Вот мамы и папы играют на пляже с детьми. Понаблюдав за ними некоторое время, я очень удивился: многие взрослые подталкивали своих отпрысков к соревнованию с другими детьми. Им было недостаточно детских успехов, они хотели, чтобы их чадо победило товарищей по играм, став лучше всех. Какие убеждения движут этими людьми? «Человек чего-то стоит, только если он победитель»? «Результат имеет значение, только если он лучше, чем у соседа»? Я склонялся к мысли, что соревноваться стоит только с самим собой. Преодолеть себя, а не победить всех остальных. Старик сказал: нельзя оценивать убеждения, можно лишь изучать их последствия. Каковы они здесь? Поощрить ребенка? Конечно. Развить в нем желание расти и идти вперед. Но как это влияет на его отношение к людям? Можно ли дружить и любить, если постоянно сравниваешь себя с другими? И как будет относиться к людям такой ребенок, когда вырастет? Наверняка его будет раздирать между комплексом неполноценности и превосходства, равнодушием и чрезмерной почтительностью, жалостью и завистью. Мамы и папы даже не задумывались о том, что эти уроки определят дальнейшую жизнь их отпрысков в социуме. На их поведении, желаниях и эмоциях будет лежать печать родительских убеждений, которые они, дети, переняли не задумываясь, в силу возраста.

Кстати, как родители пришли к таким убеждениям? Может, тоже переняли когда-то от старших или, столкнувшись с более агрессивными людьми, почувствовали себя униженными и теперь растили маленьких победителей? В таком случае в чем состоял их выбор? Не получилось ли так, что они просто переняли модель поведения обидчика?..

За столик неподалеку сели двое. Господин-«всезнайка» разговаривал с женщиной, которая ловко делала вид, что восхищается его эрудицией, хотя, очевидно, умирала от скуки, слушая бесконечные разглагольствования. О чем бы ни зашла речь, ему непременно нужно было продемонстрировать свою ученость. А когда женщина открывала рот, что случалось нечасто из-за его разговорчивости, он обязательно ловил ее на ошибках. Я задавался вопросом, кто из них больше достоин жалости. Мужчиной, казалось, двигало непреодолимое желание поделиться знаниями, это было для него жизненно важно. Вероятно, он считал ум своим главным достоинством, а может, просто боялся прослыть идиотом и невеждой. Или думал, что его никто не полюбит, если он не продемонстрирует свою образованность, и поэтому, общаясь с женщиной, строил беседу соответствующим образом.

Всех этих людей объединяла невероятная зашоренность. Они крепко держались за свои убеждения, диктовавшие им манеру поведения. Я все четче осознавал это. Достаточно было понаблюдать несколько минут за незнакомым человеком, и мне открывались его глубинные проблемы и страхи.