Человек, которому всегда трудно - [2]
Я же расскажу немного о себе. В повествовании, которое ведет Шамо, обо мне ничего не будет, потому что не мой герой меня выдумал, а я — его. Вот только для того, наверное, и нужны авторские предисловия, чтобы автор мог сказать о себе.
Мне пришлось понемножку делать многое: я работал землекопом и копировальщиком, плакатистом и спортивным тренером, был режиссером и солдатом, тридцать лет отдал журналистике, из них десять — пишу книги. На заводе, как мой Шамо, я не работал, но родился я, как и он, в таком же ингушском ауле, знаю людей своего горного края, знаю Кавказ и пишу о нем. Мне почему-то всегда интересно было и поучительно наблюдать людей, которые понимают, что легко быть плохим и трудно быть хорошим. Удивительный педагог В. Сухомлинский верно сказал: «Без познания на собственном опыте, что такое трудно, человек может вырасти бессердечным, бессовестным».
В моих повестях «Расплата», «Звезда над Эльбрусом», «Прими путника, дорога!», «Лоре рисует афишу», «Край вейнахов», в пьесах «Именем ревкома», «Я не буду одинок», книге очерков «На горной тропе», в рассказах «Притчи о горском этикете» выведены героями люди сердечные, добрые, совестливые или хотя бы понимающие, что обязанность людей на земле — быть такими.
Не из их ли числа и мой Шамо, рабочий парень?
ЧАСТЬ I
ОСТАВЬТЕ В ПОКОЕ МОИХ ПРЕДКОВ
По-моему, самая глупая вещь на свете — ругаться, кричать. Человек думает, что я стану умнее, если он накричит на меня. А на самом деле это не так. Я теряюсь и перестаю соображать.
К тому же накричал на меня Джамбо́т несправедливо. Это было на стыке смен. Я закончил работу, навел полный порядок на своем рабочем месте и собрался уходить. Но вспомнил, что надо отдать резец хозяину соседнего токарного станка, Ина́лу.
Конечно, Инала и след простыл. В последнее время он всегда так стал делать: едва закончится смена, бросает неприбранный станок и мчится с завода на трикотажную фабрику, чтобы успеть повидать там возле проходной хоть одним глазом свою ненаглядную.
Я открыл тумбочку Инала своим ключом и положил туда резец. Только повернулся уходить, как услышал за спиной зычный голос:
— Приоделся? Помыл ручки после вахты? Чуб свой не забыл прилизать? Да ты красавец, настоящий красавец! Если бы еще и твой станок был похож на тебя, то из нашего завода мог бы получиться завод!
Это был Джамбот. Он пинал сапогом стружки и ветошь, продолжая отчитывать меня:
— Значит, весь этот базар ты оставил своему сменщику, которому предстоит мучиться в ночную? Вот такие, как ты, и губят производство. Разгильдяи, неряхи!
Я растерялся и не знал, что ответить. Может быть, я от растерянности сказал бы, что это не мой станок. И получилось бы, что выдал Инала, а мне от этого стало бы очень противно, хотя мне Инал совсем и не друг.
— Ты что, старый, накинулся на малого? — сказала проходившая рядом На́ни. — Это же не его станок. Не он хозяин.
— Вот-вот. Был бы станок его собственностью, а то — государственный. Ему и наплевать, — понял слова Нани по-своему Джамбот. — А ты чем лучше, Нани? Почему цветы в пролете не полила?
Я взял у Нани метелку и начал мести вокруг чужого станка.
Нани тоже не положено пререкаться с Джамботом. Не потому, что она всего-навсего подсобница и по совместительству уборщица. А потому, что Нани — женщина.
Но это же Нани! Уж она-то в долгу ни перед кем не останется.
— Ты что, Джамбот, и на меня не прочь покрикивать? — спрашивает она с усмешкой. — Вот бы весь завод удивился, если бы я тебе это позволила! Цветы я и так иду поливать, но уж плакать-то ты меня не заставишь. Вчера, говорят, ты довел своей бранью до слез одну сборщицу. Не-е-ет, Нани ты не доведешь! Да и кто ты такой, чтобы на всех покрикивать? Может, ты повыше самого директора завода? Нет, ты лишь на ступеньку выше старой Нани.
В самом деле, почему Джамбот лезет во все? Говорят, он у нас числится просто комендантом завода, но на дверях его кабинета я видел табличку: «Начальник».
— Иди, ради аллаха иди, — отмахивается от Нани Джамбот. — С тобой только сумасшедший свяжется!
— Наши предки говорили и другое: сумасшедшего даже пьяный стороной обходит! — отвечает тотчас Нани. — Поэтому я и уйду!
Она быстро уходит, очень довольная тем, что последнее слово осталось за ней. Я тоже доволен: хорошо она отбрила этого крикуна.
У меня бы и обиды не осталось на Джамбота, если бы он вдруг не сказал, отходя от меня:
— Не помню, чей ты, но все твои предки до седьмого колена не слышали, наверное, что такое чистота.
Я опять ни слова не сказал, но обиделся. Весь вечер потом не мог успокоиться. Почему я так обиделся за своих предков, сам не знаю. Я их видеть в глаза не видел, этих предков. То есть как не видел? Мой отец жив. Жив и отец моего отца — мой дедушка Марзи́. Пожалуй, оба они — мои предки, но я как-то привык считать, что предки — это те, кого уже нет на свете. Они лежат себе спокойно на кладбище, никому не мешают. Держатся очень скромно, не козыряют ни именами, ни званиями: у нас, ингушей, надмогильный чурт (обелиск) был с древних времен без надписи, а если и есть надпись, то по-арабски. То ли фамилия, то ли, скорее всего, что-нибудь из Корана. Кто это поймет? Ведь наш ингушский язык только с одним языком на свете и схож: с чеченским.
![Лорс рисует афишу](/storage/book-covers/dc/dc2ab24fc81a49d18258907a9f0380a286e704ff.jpg)
«Ступил на тропу — иди по ней до конца; взялся за дело — не оставляй его на полпути; посадил дерево — вырасти его сам». К такому выводу приходит герой повести ингушского писателя А. Мальсагова «Лорс рисует афишу».Эта мысль кажется простой, очевидной и обязательной для каждого. Но чтобы следовать ей, надо дойти до нее самому и самому убедиться в необходимости такого подхода к жизни.Автор имеет в виду тропу самую трудную — горную. На ней много препятствий и неожиданностей, и так просто — повернуть назад.
![Два выстрела в сентябре](/storage/book-covers/60/602ff9bc5c77ff91fb970ab9b4a33b5e3a257733.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Почта полевая](/storage/book-covers/21/21cdffc3899b5f1235a670a58108cd2b9e2350ca.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![Леша](/storage/book-covers/d6/d6bf61796b855c588f6c9063cf629583b8c34f2c.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![Воспоминание о дороге](/storage/book-covers/6e/6ed8615fb138c0d3f59747706f79120958125a3a.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![Во второй половине дня](/storage/book-covers/40/40d0890f73905f76615ae6b4086ae4ea331fc1d3.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![Сухая сосна](/storage/book-covers/82/825a3dcdd28a5910fd0266fbbb564cb19cafe7d7.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.